Никогда не знала британская рок-сцена таких солидных дебютантов. Фредди Меркюри – дипломированный художник-иллюстратор, Джон Дикон – инженер-электронщик (диплом с отличием), Роджер Тейлор – биолог, Брайан Мэй – астроном. А вместе они – ансамль "Куин" ("Королева").
Первый альбом их вышел летом 1973 года и был если и не самым лучшим, то, пожалуй, наиболее симпатичным. С завидной энергией и подкупающей искренностью музыканты исполняли свои собственные произведения на библейские темы. Была в этих песнях теплота, трогательная, немножко провинциальная наивность.
Следующая пластинка – "Куин II" – представляла собой единую сюиту, повествующую о борьбе добра и зла: добро олицетворяла собой белай королева, зло – черная.
В этом диске уже отчетливо видны, как положительные, так и отрицательные свойства "Куин". К первым относятся несомненное техническое мастерство всех членов группы и композиторское дарование Мэя и Меркюри. Отрицательные – банальность текстов песен и музыкальная многословность, неумение использовать в меру современную студийную аппаратуру.
В ноябре 1974-го в свет выходит "Сердечный приступ" – и становится бестселлером. Песня "Королева-убийца" занимает первое место в хит-параде Англии, а просто "Королева" становится одной из популярнейших групп.
Это был подлинный звездный час "Куин". "Самая сильная группа, появившаяся за много лет"; "Могут стать самым интересным явлением британской рок-сцены"; "В них возродился дух старых "Битлз", – критика не скупилась на похвалы.
А два года спустя в репортаже с концерта "Куин" мы находим такие строки: "Среди массы восторженных подростков замечаю несколько хмурых и насмешливых лиц... Критики". Что же случилось? Английский критик Крис Никольсон пишет в обзорной статье: "Уже в "Сердечном приступе" были заронены семена трюкачества, которые затем разрослись, подобно раковой опухоли..." В музыке "трюкачество" выразилось в том, что "Куин" начали заниматься подделками под легкую музыку давних времен – путь наименьшего сопротивления. Следующая пластинка "Вечер в Опере" уже почти целиком состояла из не очень разнообразных музыкальных виньеток, имеющих своей целью, по свобственным словам Меркюри, показать весь диапазон его вокальных возможностей. Диапазон этот простирается от рок-н-ролла ("Смерть о двух ногах") через свинг 30-х годов ("Рандеву на берегу моря") до оперетт. О пластинке "День на скачках" критик Фил Макнил пишет: "Текты песен настолько расплывчаты, что кажутся вообще бессмысленными, в лучшем случае они просто тривиальны. То же можно сказать и о музыке. Или не слишком интересные, но, по крайней мере, живые рок-н-роллы, или же профессионально сработанные, но совершенно бессмысленные эстетские подделки. Самореклама не называется искусством, Фредди!"
Здесь я хочу извиниться за обильное цитирование зарубежных журналистов: дело даже не в том, что я хочу отбиться от возможных упреков в критиканстве (хотя от критики я вовсе не отказываюсь). Просто – и это естественно – у читателей больше доверия к тем, кто описывает виденное собственными глазами, к тем критикам, которые живут в том же культурном окружении, что и музыканты, о чьем творчестве они пишут. А без анализа культурного фона, на котором возникло какое-то явление, невозможно сколько-нибудь трезвая оценка этого явления. И тут мне придется – для анализа творчества Фредди Меркюри – прибегнуть к такому распространенному сейчас на Западе понятию, как "кэмп". Вот, что пишет о нем американский критик Сюзан Зонтаг: "Суть кэмпа – пристрастие ко всему неестественному, искусственному, чрезмерному. Это не столько результат пресыщения культурой, сколько стремление быть оригинальным любой ценой. Кэмпмен сознательно вводит моду на пошлость..." Так вот, Фредди Меркюри западные критики называют "королем кэмпа".
"Король" весьма горд своим "званием" и, подтверждая свои права на него, многократно выступал с программными заявлениями. В интервью "Нью мюзикл экспресс" в 1975 году он поделился творческими планами: "Я думаю о том, чтобы на сцену меня выносили нубийские рабы и чтобы они все время овевали меня опахалами. Сейчас я уже лично отбираю кандидатов. Нелегко в наше время найти настоящего раба..."
И еще один немаловажный момент. Мы знаем, что рок-музыка родилась в свое время из протеста против общепринятых норм шоу-бизнеса, это был как бы ответ улицы на навязываемые средствами массовой информации стандарты. Затем рок-музыка была успешно втянута в систему шоу-бизнеса, и бывшие протестанты превратились в идолов со всеми присущими этому явлению атрибутами. Я повторяю все это, чтобы сказать следующее: в рок-музыке появилась новая волна – волна очередной "демократизации". Все в меньшей степени современные концерты становятся ритуальным актом обожания поклонниками своей "звезды". Рок стал как бы более деловым: на концертах все большего внимания удостаивается музыка. "Куин" же настолько увлеклись своим "звездным" образом, что со временем стали отставать от времени.
Меркюри это чувствует и с ностальгией вспоминает о днях своей молодости, когда "артисты были окружены мистикой, никто и мечтать не смел о том, чтобы поговорить, скажем с Миком Джеггером после концерта..." А теперь: "Меня критикуют за то, что я возвожу барьер между собой и зрителями... Конечно, что же, мне чай пить с сидящими в первом ряду?!" Самый демократичный жест Меркюри во время выступления: он появляется с хрустальным бокалом шампанского в руке и обращается к залу со словами: "Желаю вам шампань к завтраку!.."
Подобные трюки вызывают восторг только у самой юной поросли любителей рок-музыки, у тех, кто понял, что рок – это не просто банальные "штучки" и не менее банальные песенки, они вызывают лишь усмешку. Это тем более раздражает Меркюри, он пытается хоть что-то изменить, но... Последнее его решение – призвать на помощь классический балет. Вернее, балетные позы. Танцор Меркюри никакой, все его приемы исчерпываются пятью элементарными па, и критики, конечно, сразу же отметили беспомощность этих попыток внедриться в балетное искусство. Фредди, однако, утверждает, что эти пять па позволили ему стать аристократом большого искусства, непонятным культурным новатором: "В конце-концов, почему я должен думать о земном, публика хочет высокого искусства..." Высокое ли, земное ли, а критики все твердят о том, что искусство "Куин" – искусство застывшее, что ансамбль не развивается творчески.
В конечном счете вся эта бутафория и позерство вредят прежде всего самой музыке. Прошу прощения за еще одну цитату: "это обесценивает те некоторые по-настоящему сильные вещи, которые они исполняют: у "Куин" просто нет вкуса, они не могут отличить хорошее от плохого", – пишет Макнил.
