Итак, в 2018 году российских женщин признали одними из самых незащищенных в мире — Россия набрала ноль баллов в области законодательства по защите женщин от насилия, оказавшись среди таких стран, как Либерия, Габон или Йемен.

И это неудивительно, ведь в России по прежнему отсутствуют базовые наборы законодательных мер, необходимых для защиты женщин, такие как закон о профилактике домашнего насилия, закон о сталкинге (преследовании), в учреждениях не приняты корпоративные кодексы, в котором было бы прописано, что такое харассмент, Российская Федерация пока не присоединилась к Конвенции Международной организации труда о насилии. 

Кроме того, в стране по-прежнему отсутствует культура согласия на секс и распространена общественная установка «сама виновата» по отношению к жертвам насилия.

Прошло три года с момента принятия в 2017 году поправок о декриминализации побоев в семье. Дискуссии о целесообразности этих поправок продолжались бы и поныне, если бы почти сразу после декриминализации не произошли истории, ужаснувшие общество.

В январе 2018 года муж нанес 57 ножевых ранений Алене Вербе, прикрыл ее тело и ушел на работу, заперев маленького сына рядом с телом матери. В декабре 2017 года муж отрубил Маргарите Грачевой кисти рук; в июле 2018 года юные сестры Хачатурян убили своего отца, который до этого в течение многих лет избивал и насиловал их. 

Страшный список может занять еще много страниц: в Братске муж вывез жену в лес и задушил, потому что «надоела», в Златоусте муж «случайно» забил жену до смерти, не рассчитав силы, в Ростове мужчина не захотел отпускать жену, убил и отправил фото ее окровавленного тела родным, а в Москве студент убил и изнасиловал девушку после ее смерти, приревновав к тому, что та выложила «откровенные» фото в Instagram.

«Латентные» убийства

Несмотря на снижение количества преступлений против личности в России в целом, число преступлений, совершаемых в отношении женщин, все еще вызывает серьезную тревогу. Согласно Докладу Управления ООН по наркотикам и преступности, в 2017 году во всем мире были убиты более 87 тысяч женщин.

Согласно официальной статистике, в России в этом же году погибли в результате преступлений 8500 женщин. Таким образом, почти каждая десятая убитая в мире женщина — россиянка. 

При этом похоже, что это только часть зафиксированных смертельных случаев по причине преступных посягательств. Согласно официальной статистике, в 2016 году умерли 938 568 женщин. Большинство смертей произошли по естественным причинам и по причине заболеваний. 

От так называемых «внешних причин смерти» погибли 39 132 женщин.

Внешние причины смерти в зависимости от «намерения» (умысла) или рода смерти делятся на следующие блоки: 

1. Несчастные случаи — то есть смерти в результате ненамеренных действий (ПНН). 

2. Самоубийства (преднамеренное самоповреждение). 

3. Убийства.

Наибольшее количество вопросов вызывает самое большое число в этом списке: «смерти от повреждений с неопределенными намерениями». Их количество за 2016 год — 10 143. Согласно Рекомендациям Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), в ПНН попадают те случаи смерти, о которых «доступной информации недостаточно, чтобы медицинские и юридические эксперты могли сделать вывод о том, является ли данный инцидент несчастным случаем, самоповреждением или насилием с целью убийства или нанесения повреждений».

Еще в начале 2000-х демограф Дмитрий Богоявленский писал: «В постсоветское время чрезвычайно выросло число смертей от убийств и от повреждений без уточнения их случайного или преднамеренного характера. Учитывая сильную корреляцию временного и пространственного распределения показателей смертности от этих двух причин, можно предположить, что заметная часть «неуточненных» смертей тоже относится к убийствам». 

Позже ряд исследований, проведенных на основе массивов первичных неперсонифицированных данных по смертности в отдельных регионах России, подтвердили эту догадку. А сопоставление способов убийств, с одной стороны, и описание повреждений с неопределенными намерениями, с другой, позволили ученым выделить среди последних процент возможных латентных убийств. 

Подобный подход позволил ученым с высокой степенью вероятности предположить, что в России 40 % всех убийств женщин оказываются переведены в латентную форму за счет квалификации их как «повреждений с неопределенными намерениями». 

Типичный случай: между семейной парой вспыхнула ссора, в ходе которой мужчина избил жену и неоднократно ударил ее «неустановленными твердыми тупыми и острыми с рубящими свойствами предметами», после чего женщина скончалась. Ее тело нападавший оставил на одной из окраинных улиц города. Обвиняемый был освобожден в зале суда.

Коллегия присяжных Вологодского городского суда в ноябре 2019 года единогласно оправдала мужчину «за недоказанностью причинения им телесных повреждений супруге».

Место преступления — дом

Широкий резонанс проблема домашнего насилия получила в конце 2017 года, когда общество потрясла история Маргариты Грачевой из подмосковного Серпухова. Когда, как мы уже писали, муж вывез ее в лес и из ревности, хладнокровно спланировав преступление, отрубил женщине кисти рук. 

В деле Маргариты Грачевой было все: и бездействие полиции, не реагировавшей на заявления, и особый цинизм совершенного преступления (Грачев заранее к нему готовился: купил жгуты, пластиковые хомуты, бинт с йодом, полностью осознавая последствия своего преступления), и затягивание дела судом, который почти год решал, лишить ли Грачева родительских прав.  

Важно, что в России каждое третье убийство совершается в сфере семейно-бытовых отношений, а насильственные действия в той или иной форме происходят в каждой четвертой семье. При этом около 70—90 % женщин, страдающих от домашнего насилия, не обращаются за помощью в полицию.

Кроме того, иногда агрессия к матери заканчивается трагедией и в отношении ребенка. Доказано, что мужчина, избивающий свою жену, зачастую агрессивен и по отношению к детям. 

Еще один типичный случай: в полночь в Ставропольском крае мужчина ругался со своей гражданской женой. Когда он начал нецензурно обзывать ее, сын женщины встал между ними и сказал: «Не кричи на мою маму!». Тогда мужчина, сдавив рукой шею ребенка, поднял его над полом и откинул в сторону. Мальчик ударился головой и коленями.

Как показало медиаисследование «Новой газеты» в 2019 году, в 14 % всех рассмотренных судебных решений по факту насилия над детьми, жертвами подсудимых были также их жены и сожительницы. Именно в таких уголовных делах в качестве повода избить ребенка нередко звучит формулировка: «из за того, что заступился за мать». 

Альтернатива такому заступничеству — самооборона. Впрочем, и она зачастую оборачивается трагедией. 

Согласно исследованию команды судебного репортера «Медиазоны» Егора Сковороды, за 2016—2018 годы из 2488 женщин, осужденных по ст. 105 УК РФ «Убийство», 80 % сидит за самооборону при домашнем насилии. По другим данным, 91 % женщин, осужденных за превышение самообороны, защищались от партнеров и мужчин-родственников. 

Очевидно, что декриминализация побоев Государственной Думой в 2017 году была воспринята как символический жест государства, переводящий домашнее насилие из категории уголовно наказуемых преступлений в область допустимого поведения в семье, что привело, по некоторым данным, к росту агрессивных действий против близких. 

Если в 2016 году на Всероссийский телефон доверия для женщин, пострадавших от домашнего насилия, поступило 24 195 звонков, в 2018 году их количество увеличилось почти на 30 %, и эта цифра составила 31 190. 

Более того, декриминализация побоев привела к росту наиболее жестоких форм преступлений в отношении женщин, усилила чувство незащищенности у пострадавших и утвердила обидчиков в осознании своей безнаказанности.

«Жительница Ингушетии Марем Алиева неоднократно сбегала из дома от побоев мужа. Однако родственники находили ее и возвращали назад. Летом 2015 года она с тремя детьми пыталась укрыться у наших коллег, в кризисном центре в Новой Москве. Когда там стало небезопасно оставаться, так как муж и родственники узнали о ее местонахождении, Марем с детьми помогли тайно выехать в Белоруссию и спрятаться в убежище в Минске. Центр «Анна» тогда также участвовал в попытках спасти женщину. Однако муж нашел ее и там, и насильно вернул домой вместе с детьми. После чего она исчезла и перестала выходить на связь».

Это еще один типичный случай. И отдельное измерение проблемы: насильственные преступления в отношении женщин как часть «национальных традиций», на чем, как кажется, стоит остановиться подробнее. 

По закону гор

Существуют следующие основные типы насильственных преступлений на почве национальных традиций: 

1) убийства во имя чести семьи; 

2) калечащие операции (женское обрезание);

3) насильственные действия в отношении женщин и девочек со стороны мужчин на почве «национальных традиций».

Убийства чести — это акты насилия, совершенные членами семьи мужского пола против членов семьи женского пола, которые, по их мнению, навлекли на семью бесчестие. 

Согласно нашему опросу сотрудников правозащитных и общественных организаций, адвокатов и волонтеров, работающих на Северном Кавказе, в подавляющем большинстве случаев преступления, связанные с национальными традициями, совершаются в отношении женщин и носят исключительно гендерный характер. Более того, в силу искаженного понимания адатов и традиций все формы дискриминации над женщинами являются трудно искоренимыми на Северном Кавказе.

«Женщину с детства приучают к мысли, что она может быть убита мужем, братом или даже сыном, и что такая же участь может постигнуть и ее дочь. Если девушку убивают, матери внушают, что убийца тут ни при чем, это именно ее неправильное воспитание навлекло беду на семью, ведь теперь никто не женится на девушке из этого рода», — подтверждает укоренившуюся традицию в одной из публикаций журнала The New Times психолог Мадина Расулова. 

При подозрении на «неподобающее поведение» девушки мужчины-члены семьи, могут принять решение убить ее, а затем при поддержке окружающих выдать убийство за несчастный случай или объявить убитую «пропавшей без вести».  

Вот одно из соответствующих свидетельств: «Мою родственницу убили, когда ей еще 18 не было. Родной брат убил. У них в школе был выпускной, и потом пошли слухи, что она уходила на пару часов, и обратно ее привезли какие то ребята. Кто то снял на телефон, как она выходит из машины. Через два дня брат ее задушил. И все селение его покрывало. Полицейским врали, говорили, что он в мечети с ребятами делал ремонт. А наш же врач-односельчанин подделал медицинскую карту и справку написал, что у девушки с детства проблемы с желудком и она умерла, отравившись чем-то на выпускном».

Как правило, местные мужчины не ставят под сомнение право родственников на «убийство чести». Более того, убийцам сочувствуют, ведь принято считать, что, убивая дочку, сестренку или жену, человек уже испытал нравственные муки. Поэтому убийцу почти никогда не выдают. 

Данная практика почти не отражается в статистике МВД: родственники не обращаются в правоохранительные органы, могил жертв после казней чаще всего не найти, уголовные дела, как правило, не заводятся. 

Женщина может стать жертвой подобного убийства по многим причинам, включающим отказ от запланированного семьей замужества, пережитое сексуальное насилие, желание развестись или слишком свободный (по мнению мужа или родственника) образ жизни. 

Как показал мониторинг СМИ и общественного мнения, за последние три года отношение кавказского общества к подобному преступлению не изменилось к лучшему. Так, интернет ресурс Ienta.ru пообщался с мужчинами в регионе на тему такого явления, как «убийства чести», и взаимоотношений между полами. Вот характерная цитата из этого материала: 

«Как-то к моему односельчанину пришел двоюродный брат и сказал: «Я слышал, что твоя родная сестра гуляет». Тот переспросил: «Ты слышал?» — «Да, я слышал». И мой знакомый сказал: «Хорошо, пойдем». Зашли в дом к этой девушке и выпустили в нее две обоймы. Убили. Дело не в том, правда это или слухи, что она гуляла. Это делается для устрашения остальных».

За последние несколько лет стало известно о десятках случаев «убийств чести». Так, только за 2019 год по состоянию на ноябрь в одной лишь Чеченской Республике авторами доклада были обнаружены сведения о четырех совершенных убийствах чести. Еще 17 угроз таких преступлений поступило. Из них двенадцать удалось предотвратить, оказав поддержку через различные механизмы: с помощью правоохранительных органов, народной дипломатии, вмешательства Уполномоченного по правам ребенка, медиации и, наконец, срочной эвакуации.

Общественное мнение, оправдывающее убийц, готовность большинства молчать или даже лжесвидетельствовать в их пользу, ответственность перед семьей — все это формирует парадоксальную реальность: палач всегда прав, вера выше истины, честь семьи важнее убийства ее члена. 

Сомнительный обычай

Калечащие операции, о которых речь шла выше, — «женское обрезание»  — вредоносная практика по частичному или полному удалению наружных женских гениталий, а также нанесению других травм женским половым органам по немедицинским показаниям. 

Как показал мониторинг ситуации в России, подобные практики до сих пор сохранились в некоторых регионах Северного Кавказа. Так, они были выявлены в отдельных районах Дагестана региональными журналистами, правозащитницами и должностными лицами.

Исследовательницы «Правовой инициативы» считают, что сегодня в Дагестане минимум 1240 девочек в год подвергают женскому обрезанию (всего в республике на начало 2018 года проживает более 3 миллионов человек). По данным их исследования, наиболее распространена практика женского обрезания в высокогорных юго-западных районах республики. 

Их доклад фиксирует показания гинеколога из Махачкалы, засвидетельствовавшей эпизоды женского обрезания, которые имели место в ее практике: «Я работала раньше в Кизилюрте, там это чаще встречалось. Встречается [обрезание] и среди юждаговцев (табасаранцев, агульцев). Это делается абсолютно анонимно, не разглашается, не афишируется. Это травмирует женщин».

После публикации отчета «Правовой инициативы» дискуссия на тему женского обрезания наметила линию раскола в дагестанском обществе. Большая часть светского дагестанского общества находилась за пределами дискурса о женском обрезании. Многие если и слышали, что в далеких селах есть такой страшный обычай, то лично с этой проблемой не сталкивались. 

Между тем, практика калечащих операций вместе с миграционными потоками распространилась и на другие регионы России. В ходе мониторинга нами были выявлены случаи, когда подобные практики встречались в столичных клиниках. Так, в 2018 году журналистами «Медузы» была обнаружена московская клиника, которая предлагала делать «женское обрезание» девочкам от 5 до 12 лет по религиозным мотивам. Впрочем, после визита корреспондента страница, описывающая процедуру клиторэктомии, исчезла с сайта медицинского центра. 

После того как клиника из-за скандала удалила рекламу этой услуги со своего сайта, пользователь Фейсбука Юлия Дягилева опубликовала гневный пост, в котором описала результаты собственного поиска в интернете: «Я захожу в поисковик и набираю там «клиторэктомия москва». Больше шестидесяти медицинских центров легко и не скрываясь предлагают то же самое.

Публикация отчета вызвала волну комментариев. Так, муфтий Северного Кавказа Исмаил Бердиев назвал подобную практику не противоречащей догматам ислама, а потом и вовсе заявил о необходимости обрезания всех женщин. Позицию Бердиева поддержал протоиерей Всеволод Чаплин. Между тем, Доклад о женском обрезании был направлен в Генпрокуратуру, после чего в Госдуме предложили рассмотреть законопроект об уголовном наказании за подобную практику. Однако правительство отказалось считать женское обрезание дискриминацией по половому признаку и вводить особые меры наказания за такие действия. 

Ни правоохранительные органы, ни Комиссия по делам семьи, ни муфтият не пытаются остановить произвол и насилие в отношении женщин. Именно поэтому авторы доклада убеждены, что государство должно взять под особый контроль процесс расследования фактов преступных действий по отношению к женщинам, совершенных как часть национальных обычаев.

По их мнению следует вновь ввести в УК РФ главу «Преступления, составляющие пережитки местных обычаев» (такая статья была в Уголовном кодексе РСФСР — прим. СПИД.ЦЕНТРа), которая включала бы в себя статьи о похищении невест, кровной мести и убийствах чести. 

По мнению авторов, государство должно выделить бюджетные средства на проведение широкомасштабной просветительской кампании для населения северо-кавказских республик с целью искоренения преступлений в отношении женщин, основанных на обычаях и традициях. 

А также на территории всей России необходимо разработать и внедрить систему планомерного сбора статистических данных о бытовом насилии, ввести специальную подготовку для представителей правоохранительных органов по работе со случаями домашнего насилия, обеспечить защиту жизни, здоровья и безопасности женщин, ввести в систему дополнительного образования для педагогов, школьных психологов и социальных работников темы выявления случаев насилия в семье и оказания помощи пострадавшим детям.

И прописать в трудовом законодательстве инструменты для обеспечения права работников на защиту от сексуальных домогательств. 

Полную версию можно получить в центре «Анна» по запросу. Электронный адрес для отправки запросов: annaruss93@gmail.com