Седьмого ноября 1991 года звезда баскетбола Ирвин «Мэджик» Джонсон стоял на трибуне арены «Форум» в Инглвуде (Калифорния). Рядом с ним были владелец команды «Лейкерс» Джерри Басс, комиссар НБА Дэвид Стерн и еще один знаменитый игрок «Лейкерс» Карим Абдул-Джаббар. Мэджик собирался сделать важное объявление и выглядел на удивление спокойным, учитывая повод.
«Из-за ВИЧ, который я приобрел, я ухожу из «Лейкерс». Сегодня… я собираюсь двигаться дальше, прожить долгую жизнь и доставать вас, ребята, как я всегда и делал. Так что вы меня еще увидите», — сказал Джонсон.
Многие слушатели восприняли эти слова со смесью шока, ужаса и сомнений. Он умрет? Он один из «этих»?
В те годы Джонсона называли человеком, который крутит Лос-Анджелесом как хочет. Избалованные горожане могли делать вид, что не замечают очередных селебрити, встречая их на улице или в ресторане. Но никто не мог устоять перед обаянием звезды НБА. Джонсон был повсюду. Он танцевал на сцене с MC Hammer, вручал награду Джанет Джексон, летал в Барселону сниматься в рекламе, инспектировал завод Pepsi, устраивал турнир по гольфу, учил баскетболу детишек и бизнесменов и ставил один спортивный рекорд за другим.
Он уже был легендарным игроком, но ему прочили большое будущее и дальше в спорте. Джонсона считали самым неэгоистичным игроком в команде, которому главное — сделать пас, но если дела пойдут плохо, он вытянет игру в одиночку. Ходили слухи, что глава «Лейкерс» не видел никого другого своим наследником.
Мэджик был не первой американской знаменитостью, заболевшей ВИЧ. Но судьба его предшественников не вызывала оптимизма. Например, актер Рок Хадсон еще в 1984 году был всеобщим любимцем, считал Рональда и Нэнси Рейган близкими друзьями и обедал в Белом доме. Год спустя Рейганы отказались помочь ему в переводе в военный госпиталь во Франции, где тестировали препарат HPA 23 (позже его признали неэффективным), который еще не появился в США. Девять недель спустя Хадсон умер от СПИДа. Звездный статус его не спас.
Администрация Рейгана не относилась к ВИЧ/СПИДу серьезно, и это мнение многие разделяли. В том же 1984 году, например, президент Американских авиалиний публично пошутил, что слово «гей» означает аббревиатуру «еще не подхватил ВИЧ?» (got AIDS yet?). Когда президент наконец выступил на тему ВИЧ в 1987 году, умерло уже более 25 000 человек.
Впрочем, бывший игрок «Лейкерс» Эй Си Грин вспоминал, что, когда услышал новость про Джонсона, сразу решил — у того все будет в порядке: «Он азартный. Это в его характере, в его ДНК. Он хочет побеждать во всем».
Проклятье и благословение для людей с ВИЧ
Новость о ВИЧ оказалась громом с неба не только для армии поклонников, но и для самого Джонсона и его семьи. К тому времени в Штатах уже больше десятилетия шла эпидемия СПИДа, лекарств не существовало, и люди умирали тысячами. В начале 90-х считалось, что болезнь поражает только белых геев. Джонсон был черным бабником. Он трижды откладывал помолвку с любовью своей юности — Куки Келли, ссылаясь на занятость по работе. Но фанатки и группис в расписание входили. Тогда такое положение дел никого не удивляло.
В начале каждого сезона тренер «Лейкерс» Пэт Райли встречался с игроками, их женами и подругами и обращался с речью: каждый должен знать свое место. Плачет ребенок — жена должна встать и успокоить. Муж голоден — подруга должна сделать сэндвич. А вот сор из коттеджа выносить не стоит.
Но в тридцать два Джонсон решил остепениться. Он наконец-то сделал предложение Куки. Когда во время рутинного медицинского осмотра у него нашли ВИЧ, их браку было всего 45 дней и Куки ждала ребенка.
Как рассказывает Куки в своей книге 2016 года «Believing in Magic», в тот день Ирвин позвонил ей и предупредил, что придет домой раньше, потому что ему надо рассказать что-то важное. Она испугалась. Может быть, он получил травму или решил ее бросить? Когда он сказал, что у него ВИЧ, ее мысли сразу перескочили к «о нет, он умрет». Они обнялись, расплакались и стали молиться. А потом Ирвин ушел в свой кабинет и стал обзванивать всех недавних партнерш, которых смог вспомнить. К счастью, выяснилось, что Куки не заразилась и ее будущий ребенок в безопасности.
Сделав этот важный шаг, Джонсон должен был решить, скрывать ли свой диагноз от всех остальных. На самом деле, ни по закону, ни по договору с «Лейкерс», он не был обязан признаваться.
К публичности его склонила Элизабет Глейзер. В 1981 году она инфицировалась при переливании крови. Глейзер, ничего не подозревая, передала ВИЧ своей дочери, которую кормила грудью, а затем и второму ребенку. Диагноз она узнала только через четыре года. Ее старшая дочь, Ариэль, не дожила до появления препаратов для детей. Элизабет основала в ее память Педиатрический фонд ВИЧ (Pediatric AIDS Foundation), который оказывает помощь в разработке средств для лечения детей.
Элизабет уже была при смерти, но нашла возможность встретиться с Ирвином и Куки и сказать им, как важно, чтобы люди знали о реальных путях распространения болезни, ее профилактике и лечении. Джонсон по сей день поддерживает фонд Глейзер.
Сегодня Джонсону 61 год, у него трое взрослых детей и, похоже, отличное здоровье. Сам он назвал себя «благословением и проклятьем» для людей с ВИЧ: «Я благословение — потому что люди говорят обо мне, бегут и вовремя проверяются. Но я и проклятье, потому что люди смотрят на меня и говорят: я тоже могу принимать лекарства и буду в порядке. При этом решают не предохраняться. Но они не понимают, что погибли уже миллионы людей».
Открытая победа
Фанаты не позволили Джонсону оставить спорт. Несмотря на стигму и появившиеся слухи об ориентации, его выбрали в стартовую пятерку на матч всех звезд НБА. Тогда возник вопрос безопасности. А что если звезда получит открытую рану на поле? Дэвид Стерн мог себе позволить не брать Джонсона в команду, но вместо этого он поговорил с экспертами и, напротив, подтолкнул спортсмена согласиться. В том числе и для того, чтобы просветить мир о ВИЧ.
Кто-то из фанатов, возможно, ожидал, что на поле выйдет умирающий, но Джонсон не просто играл, он блистал. Набрал 25 очков, сделал девять передач и пять подборов, в очередной раз получил звание самого ценного игрока и принес команде победу со счетом 153 — 113. Но что самое важное, зрители увидели, как его принимают — и буквально обнимают от радости — остальные игроки.
Вскоре, летом 1992 года, Джонсон вошел в состав сборной США для участия на Олимпийских играх. Не все были довольны. Например, врач австралийской команды предупреждал игроков держаться от Мэджика подальше. Но каждое появление Джонсона на турнире болельщики встречали овациями, и сборная США унесла с Олимпиады золотую медаль.
Это было не последнее достижение Джонсона в спорте. Казалось, он вообще не притормаживал ни на минуту, просто немного скорректировал траекторию движения. Его инвестиционный конгломерат Magic Johnson Enterprises, который оценивается сегодня в миллиард долларов, тоже набирал обороты.
Джонсон инвестировал в рестораны Starbucks и TGI Fridays, сети кинотеатров, фитнес-центры, линии спортивной одежды (и был первым в НБА, кто догадался раскрутить собственный бренд), ТВ-каналы. Конечно, как все предполагали, он побывал и тренером, и владельцем «Лейкерс», покупал и продавал другие спортивные клубы, работал комментатором и вел телепередачи.
В университете Джонсон планировал стать спортивным комментатором и не учился бизнесу, но можно сказать, что, когда в 2015 году ему вручили почетную докторскую степень по экономике, администрация Университета Ксавье (Луизиана) немного припозднились.
Умение отдавать
К деловой хватке Джонсона прилагается еще один дар, который отмечают все, кто имеет с ним дело, — умение делиться. Еще до кризиса 1991 года Мэджик активно помогал Ассоциации американское сердце (American Heart Association). Именно для нее он организовывал благотворительные турниры по гольфу. Сам баскетболист в гольф не играл, но с энтузиазмом собирал вокруг себя остальных игроков для групповых фото, и люди были рады платить по тысяче долларов за билет.
