«Яркий, самобытный и совершенно простой и доступный в общении. Он очень деликатно рассуждал о месте эпидемиологии и инфекционных болезней», — так запомнил первую встречу с Валентином Покровским член правления Национального научного общества инфекционистов, профессор Владимир Петров. Ученые познакомились в 1983 году, когда 54-летний Валентин Покровский уже был членом-корреспондентом Академии медицинских наук СССР, а сам Петров — клиническим ординатором.
«Вклад академика Покровского в науку нам еще предстоит оценить. Но, главное, на мой взгляд, в том, что ему удалось на трудном этапе развития отечественной науки, на перепутье начала 90-х, консолидировать медицинские научные силы, когда он возглавил Академию медицинских наук СССР. Именно на его плечи легла вся тяжесть реформирования и сохранения научного потенциала здравоохранения», — рассказал «СПИД.ЦЕНТРу» ученый.
По словам Петрова, в Покровском удивительным образом уживались врач-инфекционист, эпидемиолог-исследователь, ученый фундаментальных дисциплин, организатор науки, общественный и государственный деятель: «Его многогранная научная деятельность в сочетании с феноменальной способностью предвидеть запросы практического здравоохранения, уникальные качества организатора и руководителя обеспечили на многие годы поступательное развитие отечественного здравоохранения в целом».
«Ученые как Покровский — это целая эпоха, которая почти ушла. Они вышли после войны, восстановили, создали и посвятили себя развитию науки. Мы все учились по их учебникам, считая их недостижимыми и неприкасаемыми. Можно было только смотреть на их фамилии и молиться, но они оказались совершенно открытыми, доступными, — вспоминает в разговоре со «СПИД.ЦЕНТРом» бывший коллега Валентина Ивановича, доктор медицинских наук Денис Усенко. — Каждый может прийти и уйти, заметно или не очень, но такие люди приходят для того, чтобы земля крутилась после них долго. Это и талант, труд, уникальная добродетель ко всем».
Ученые сходятся во мнении, что измерить масштаб личности Покровского невозможно.
Как Покровский стал великим ученым
Окончив школу в подмосковном поселке Клязьма, Валентин Покровский, по его же воспоминаниям, не сразу осознал, какому делу хочет посвятить свою жизнь. «Я ходил по всем институтам, и единственный, куда я не заходил, — это медицинский», — вспоминал он в одном из интервью. С выбором вуза помогли определиться мама и тетя, сказав, что врач — лучшая профессия. Так будущий академик подал документы в Сеченовский университет.
Однажды Покровскому и его однокурснику дали задание провести опыт с газообменом. «Чтобы проследить, нет ли утечки газа, обычно использовалась сигарета. Видимо, мы слишком близко ее поднесли — вспыхнуло. В результате камера сгорела, крысы тоже сгорели, мы тоже обгорели — у одного сгорела бровь, у другого прядь волос. Я хорошо это помню, потому что была масленица и после этого мы пошли есть блины», — вспоминал академик.
В студенчестве Покровский посещал научный кружок на кафедре инфекционных болезней под руководством профессоров Штейншнейдера, Бунина и Булкиной, затем пошел в клиническую ординатуру института. Уже в 1955 году Покровский защитил кандидатскую диссертацию по теме «Клиническое течение брюшного тифа и состояния некоторых защитных функций организма при лечении синтомицином».
Затем будущий академик работал доцентом кафедры инфекционных болезней Первого Медицинского университета имени Сеченова. По воспоминаниям Дениса Усенко, выступая на собрании студентов Сеченовского университета, Покровский всегда говорил будущим врачам: «Каждый из нас носит в сердце напутствия своего учителя, а потому и вечна традиция российской медицины: отдавать больному все силы своей души».
С 1965 по 1987 год Покровский заведовал курсом, а затем и кафедрой инфекционных болезней Московского медицинского стоматологического института имени Н. А. Семашко (ныне им. А. И. Евдокимова), а по линии Минздрава СССР Покровского назначили главным внештатным инфекционистом и заместителем директора Центрального научно-исследовательского института эпидемиологии.
«В его работе поражала память. Он, казалось, знал каждого инфекциониста-исследователя. Позже мне довелось как-то принимать участие в составлении программы научного форума, — вспоминает академик Владимир Петров. — Валентин Иванович предполагал, о чем каждый из участников будет говорить. Он как-то сказал: “А зачем мы включаем в программу профессора N? Он уже третий год об одном и том же рассказывает. Давайте пригласим доктора X, у него есть интересные статьи по этому вопросу”. И назвал фамилию и город, где работал этот молодой врач. Это было 4–5 лет назад, когда Валентин Иванович уже был просто недосягаемым академиком и корифеем. Но он постоянно следил за всем, что происходит в инфекционных болезнях и эпидемиологии. Ему было дело до всего. И особенно остро он воспринимал новое».
Первое открытие и эпидемии Покровского
В начале 70-х годов в СССР разразилась эпидемия менингококковой инфекции. На борьбу с эпидемией были направлены бригады инфекционистов под руководством Покровского. Тогда ученый первым в мире предложил революционное решение: применять массивные дозы пенициллина, вводя его внутримышечно, а позднее — и внутривенно. «Я пошел на риск, потому что предложил лечить больных не по инструкции», — вспоминал он в одном из интервью.
После ликвидации очагов эпидемии Покровский опубликовал итоговые результаты исследований и лечения бактериального гнойного менингита в многочисленных статьях и в отдельной фундаментальной работе «Менингококковая инфекция».
СССР довольно успешно боролся с инфекционными заболеваниями. В частности, в конце 60-х годов считалось, что на территории страны полностью побеждены менингококковая инфекция и сыпной тиф. Впрочем, случались рецидивы.
Как-то Валентина Покровского командировали в Туркмению на борьбу со вспышкой чумы. «Я сразу пошел в инфекционную больницу и у одного пациента увидел классический сыпной тиф, смотрю второго — похож. Спрашиваю врача, молодую туркменку:
— Что ж ты, миленькая, не видишь, что это сыпной тиф? Ты какой диагноз ставишь?
— Геморрагическая форма гриппа.
— Вот фантазерка, а почему ж не сыпной?
— А в вашем учебнике написано, что сыпной тиф в Советском Союзе ликвидирован.
Хорошая мне была пощечина дана», — вспоминал ученый.
Вспышка холеры в Астрахани
Холера оставалась одной из самых опасных инфекционных болезней до середины XX века. Она косила целые города и уносила миллионы жизней. В 1970 году пандемия холеры, от которой умирали 30 % зараженных, достигла южных регионов СССР. Заболевание вселяло страх не только в обычных граждан, но и в самих медиков, которые даже в 40-градусную жару не снимали противочумные костюмы.
Покровский возглавил группу ученых-клиницистов и врачей и отправился в эпицентр событий — Астрахань. «Когда мы туда прилетели и пришли в больницу, меня просто ошарашил вид медперсонала: все в противочумных костюмах, масках, сапогах — и это при температуре 40 градусов в тени, — вспоминал ученый. — И тогда, может быть, немного бравируя, мы пошли к пациентам в чем были. <...> Я сел на постель больного, хотя так делать не положено, но тогда нужно было сделать именно так». Своим поступком ученый хотел сломать синдром страха врачей перед инфекцией, и ему это удалось.
«Его способность предвидеть поражает. И потом, когда он, уже предвидев, приезжает, находит контакт с людьми, он очень быстро решает все проблемы», — вспоминал в том же интервью академик РАН, действующий советник директора по научной работе Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора Виктор Малеев.
Покровский первым разработал новую клиническую классификацию холеры на основе оценки степени дегидратации. Она позволила оказывать неотложную помощь даже в полевых условиях, а главное — снизить летальность эпидемии до единичных случаев.
Вклад в борьбу с ВИЧ и 90-е
В 80-х годах прошлого века, когда началась эпидемия вируса иммунодефицита человека, Валентин Покровский организовал службу по диагностике и профилактике ВИЧ-инфекции. Он диагностировал первые случаи заболевания в стране, создал сеть лабораторий по выявлению больных, наладил их учет, разработал противоэпидемические мероприятия, высказал научно обоснованные предположения о возможности распространения ВИЧ-инфекции в стране. Под его руководством Минздравом России была создана и утверждена концепция профилактики внутрибольничных инфекций.
В начале 90-х годов Покровский предложил создать факультет подготовки научных и педагогических кадров из наиболее талантливых студентов в своей альма матер — Московской медицинской академии имени И. М. Сеченова (ныне Первый Московский государственный медицинский университет имени И. М. Сеченова). Впоследствии была создана международная школа «Медицина будущего».
С 1971 года Покровский почти полвека возглавлял Центральный научно-исследовательский институт эпидемиологии Роспотребнадзора. «Его детище — ЦНИИЭ Роспотребнадзора — одна из самых сильных научных организаций на сегодня. С первых дней создания он был заместителем директора, а потом и директором на протяжении 47 лет. Причем настолько успешным, что сейчас этот институт — один из первых в России, занимающихся проблемой инфекционных болезней, и в том числе коронавирусной инфекции, — рассказал “СПИД.ЦЕНТРу” Денис Усенко. — Каждый сотрудник института мог в любое время зайти к Валентину Ивановичу и получить помощь. Дверь к нему всегда была открыта».
В последние годы он занимал в институте пост советника директора по инновациям. Сын Валентина Покровского — Вадим Покровский — также известный ученый, действительный член РАН и руководитель Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИД.
