У проекта «Теннис на колясках» 39 подразделений в России, в них занимаются примерно 350 ребят с нарушениями опорно-двигательного аппарата. Организаторы говорят, что проект поможет не только юным паратеннисистам, но и заложит базу для стабильного развития этого вида в стране. «СПИД.ЦЕНТР» пообщался с руководителем проекта Кириллом Масоловым.
Соцсети, родительские чаты и сарафанное радио
— Кто может записаться в ваши секции?
— Все желающие с поражением опорно-двигательного аппарата. Все бесплатно. Инвентарь мы предоставляем, включая специальные коляски. Работают профессиональные тренеры. Многие ребята попадают к нам случайно. Кто-то где-то увидел объявление наше или сарафанное радио помогло. Приходят, пробуют и, как правило, остаются. Процент оттока относительно невелик. В зависимости от региона это может быть процентов 30. Причины? С нами, с нашей работой этот отток не связан. Самый частый мотив — неудобно и долго добираться, либо время тренировки не подходит.
Очень редко дети говорят, что теннис на колясках им не подходит и отказываются от занятий. Ведь мы перед стартом проводим открытые уроки, предлагаем попробовать — понравится, не понравится. На эти уроки дети и родители приходят с интересом. Мало кто слышал про этот вид спорта, хочется посмотреть — как это?
Исключения в наших подходах есть. Мы предупреждаем родителей еще на этапе записи в секцию, что работаем только с ребятами, у которых нарушения опорно-двигательного аппарата. Детей с ментальными нарушениями мы записывать не можем — это не наша специализация.
Очень редко дети говорят, что теннис на колясках им не подходит и отказываются от занятий.
— Насколько велика роль родителей, их поддержка?
— Я вижу такую закономерность: чем больше замотивирован родитель на помощь своему ребенку, тем вероятнее тренировки продолжатся.
Есть у нас яркий пример — Женя, девочка из Татарстана, живет не в столице республики. Наша площадка находится в Казани, у них на дорогу уходит час в один конец. Но Жене очень нравится у нас заниматься. Родители тратят каждый раз два часа на дорогу и еще ждут окончания тренировки.
Но бывает, что мамы и папы признаются: времени не хватает или со школьным расписанием разойтись не получается, им приходится отказываться от занятий, хотя ребенку нравится. У нас гибкое расписание, мы стараемся его подстроить под большинство наших теннисистов. Но всем угодить не получается.
— Как о вас узнают ваши будущие воспитанники?
— Мы быстро развиваемся, у нас площадки в 39 городах, опыт привлечения родителей и детей есть. Когда приходим в новый город, открываем новую площадку, мы стараемся максимально распространить информацию о нас. Работаем с социальными службами, фондами, реабилитационными центрами, просим помочь. Она попадает в родительские чаты, родители реагируют, обсуждают идею — не заняться ли нам теннисом на колясках? Поисковые системы выдают ссылку на наш сайт в первых строчках. По крайней мере, если искать по запросу «теннис на колясках». Дело в том, что мы — единственная в России организация, которая массово работает в этом направлении.
Во всех сообщениях о наших секциях есть контакты менеджеров, которые с разными регионами работают. Менеджер объясняет, кому можно, кому нельзя заниматься теннисом на колясках, с чего начинаются тренировки, какое расписание, когда и куда подъехать для знакомства.
Если ребенка и родителей все устраивает, они подъезжают в указанные время и место, знакомятся с тренером. Ребенок проходит первую тренировку, пробует свои силы. И он сам уже решает: понравилось или нет.
Родители уверены, что он, такой «тяжелый», никому не нужен
— Насколько тяжел этот вид спорта — теннис на колясках?
— Все зависит от физических возможностей наших участников. Если есть проблемы с ногами, а руки развиты, то здесь дело будет только за опытом и навыками. Тогда ребенок понимает, как одновременно управлять коляской, держать ракетку в руке, и правильно, вовремя отбивать мяч.
Но мы берем и «тяжелых» ребят. Ведь наши направления — спорт и реабилитация. Реабилитация, по большому счету — это общефизическая подготовка. Те, кто проходит реабилитацию, даже маленькими успехами радуют и себя, и нас. Мы выступаем еще и за социализацию ребенка, его включение в общество. Ведь очень часто случается, что ребенок с такой инвалидностью сидит дома. Родители уверены, что он, такой «тяжелый», никому, кроме них, не нужен.
И вот такого ребенка привозят к нам на тренировку, он оказывается среди таких же детей. Видит, что у кого-то больше способностей, у кого-то меньше. И он видит, что все друг друга принимают такими, какие они есть.
У каждого тренера к каждому воспитаннику — индивидуальный подход. Если тренер видит, что у ребенка руки слабые, он дает ему нагрузку именно на руки. Плюс — с недавних пор одну из наших площадок посещает реабилитолог. Пока в тестовом режиме. Он дает рекомендации родителям и тренерам точечно по каждому ребенку. Например, реабилитолог видит, что у ребенка — спастика кисти. Составляет чек-лист, через месяц проверяет результаты, вносит коррективы.
очень часто случается, что ребенок с такой инвалидностью сидит дома. Родители уверены, что он, такой «тяжелый», никому, кроме них, не нужен.
— Насколько тяжела работа тренера?
— Здесь, наверное, дело не в «тяжести». Специалистов в этом вопросе, тренеров по теннису на колясках, по пальцам сосчитать можно. Это направление в России не развивалось. Поэтому мы их очень ценим. У нас есть сотрудники, которые сочетают в себе три ипостаси: действующего спортсмена, тренера и спортивного менеджера. Два таких действующих взрослых теннисиста передают свой опыт тренерам.
Эта обучающая работа позволила нам создать серьезное методическое пособие для тренеров по этому виду спорта. Каждый наш новый тренер изучает его, проходит тестирование. После этого у него появляется представление, что и как делать. Ведь самое сложное — это управление коляской. Тренеры до прихода к нам редко с этим сталкиваются.
А еще наши спортивные менеджеры всегда на связи — тренер может им в любой момент позвонить и спросить, как быть в той или иной незнакомой ситуации.
«Их надо воспринимать, как равных»
— На что вы обращаете внимание тренеров?
— Я вынес из собственного опыта, когда работал тренером: ребят не нужно жалеть. Их надо воспринимать, как равных. Они это чувствуют. Если ты не делаешь им скидку на инвалидность, они это чувствуют и совершенно иначе ситуацию воспринимают. Это такой же человек, просто он сидит в коляске. Мы этот момент со всем тренерским составом проговариваем. У нас жесткая установка на равное отношение.
Вообще, мы тщательно подходим к подбору тренерского состава. Ведь с тренером ребята общаются больше всего. Когда взрослому неинтересно то, чем он занимается, он и ребят не зажжет. Если, к примеру, тренер придет, сухо раздаст задания, дети их выполнят, но интереса у них не появится. Нам нужна обратная ситуация: тренер с энтузиазмом, с позитивом вовлекает детей, постоянно придумывает что-то новое. Дети все очень хорошо чувствуют и проникаются эмоциями таких людей. Обязательно от тренера нужен добрый посыл.
Если ты не делаешь им скидку на инвалидность, они это чувствуют и совершенно иначе ситуацию воспринимают.
— Как вы мотивируете ребят?
— Мы без малого три года существуем. Где-то год у нас ушел на саморазвитие, становление. Мы разбирались, как и что лучше делать, что ребятам нужно, как преподносить теннис, спорт, реабилитацию.
Летом 2023 года мы начали проводить свои внутренние соревнования. Ведь у нас уже более 350 участников в разных регионах. Уже были соревнования в Москве, Казани, Самаре. Между собой играют ребята не только из городов-организаторов, но и ближних, и даже дальних. Это уже другой уровень мотивации для ребят. До этого они просто тренировались, а теперь у них есть цель — участвовать и победить в настоящем турнире. Если та же Женя из-под Казани займет на региональных соревнованиях восьмое место, потом на всероссийских — третье, для нее это огромный стимул двигаться дальше.
«Это будущая база для тренерского состава»
— Что дают ребенку занятия в ваших секциях с психологической точки зрения?
— Главное, безусловно, это социализация. Они покидают свои четыре стены, у них появляется интерес к жизни, появляется круг общения. В этом круге — такие же ребята, их объединяет общее дело.
Мы это чувство общности, причастности к общему делу стараемся развивать. У нас есть так называемый рейтинг групп, как мы называем секции в разных городах. Он учитывает посещаемость и выполнение домашних заданий. Есть три призовых места. Призеры этого рейтинга ходят на мастер-классы, которые мы организовываем. Ребята могут что-то творческое делать — лепить из глины, печь пиццу и так далее. Это их мотивирует и сплачивает.
Особенно социализация важна в регионах. В Москве у ребят есть много альтернатив: и спорт, и творчество. Многие фонды все это организовывают бесплатно, в Москве есть чем заняться. В регионах с этим гораздо все сложнее.
Там есть и проблемы с доступной средой, человеку с коляской трудно даже из дома выйти — пандус не могут сделать. А наш проект становится стимулом для преодоления таких преград. Появляются силы заставить себя. Ребенок погружается в новую атмосферу, которая дает ему все остальное: общение, цели, достижения, интерес.
— Среди ваших воспитанников уже есть люди, которые видят себя в теннисе?
— Недавно мама нашей воспитанницы, Лены, рассказывала, что до тенниса на колясках они пробовали много других видов спорта. Но прониклась Лена только теннисом. А когда она поучаствовала в соревнованиях и заняла седьмое место, то сказала: «Вот, я не последняя». Теперь она вся в теннисе, просит дополнительные тренировки. Человек нашел себя, я так думаю. Хочется верить, что мы даем ребятам цель в жизни.
— Какие в России есть достижения во взрослом паратеннисе?
— Ракетка номер один в стране — Вика Львова. Мастер спорта международного класса, многократная чемпионка России, победитель и призер множества международных соревнований. Как училась и тренировалась она? Наше направление, теннис на колясках, в 1990-е годы развивалось, скажем так, бессистемно. Были точечные организации, в них люди занимались едва ли не на голом энтузиазме.
И получилось так, что люди, выросшие в параспорте девяностых, выступают и сейчас, потому что нет конкуренции, нет роста. Направлением никто не занимался, никто не развивал.
Вика Львова в свое время начала тренироваться у Ольги Муриной. Это старший тренер сборной России по теннису на колясках. Мы с ней очень хорошо дружим. Она просто болеет своим делом. А мы, получается, растим для ее воспитанников достойную конкуренцию, достойную смену. У нас сейчас около 350 участников. Я рассчитываю, что процентов 20 из них проявят себя в спорте. Это уже солидная конкуренция действующим паратеннисистам. И это будущая база для тренерского состава.
