«Среди наших проживающих "тихих" нет, у всех непростая судьба, у многих за плечами — лишение свободы», — рассказывает врач-психиатр Елизавета Петрова, руководитель проекта «Школа взаимопомощи» психоневрологического интерната № 9 Санкт-Петербурга. Проект позволил направить неуемную энергию своих участников в творческое русло. Они не только сами делают мультики и снимают видеоэкскурсии, но и учат этому других. У тех, кто занят делами проекта, улучшилось психическое здоровье. Как работает проект и какие у постояльцев ПНИ № 9 творческие планы, Елизавета Петрова рассказала «СПИД.ЦЕНТРу».
Хулиганы и шалопаи
— Как пришла идея проекта?
— Придумывать ничего не пришлось: основные принципы расписал великий педагог Антон Макаренко. Мы руководствуемся его постулатами по работе с буйными ребятами: это игра, общественная занятость и мнение коллектива. Среди наших проживающих «тихих» нет, у всех непростая судьба, у многих за плечами — лишение свободы. Кого-то выгоняли из школ, исключали из институтов. Такие хулиганы, шалопаи, для общества они представляли определенные проблемы, поэтому наш ПНИ стал для них единственным домом. Здесь они нашли понимание, нашли свое окружение. Но эти люди не умели управлять своей неуемной энергией. Им хочется, чтобы их заметили, но позитив они выдать не могли. Они обращали на себя внимание как трудные подростки. Как мальчишка-хулиган привлекает к себе внимание одноклассницы — кидает в нее, например, пирожком, дергает за косички.
И вот мы собрали первую группу шалопаев из десяти человек и попробовали их кипучую энергию направить в продуктивное русло. Вместе с ними мы ставили кукольные спектакли, а ребята «гастролировали» с ними по всем отделениям интерната.
Мы собрали первую группу шалопаев из десяти человек и попробовали их кипучую энергию направить в продуктивное русло.
Следующим шагом стала книга. В сказочной форме участники проекта описали свои проблемы. Кто-то, например, злоупотреблял алкоголем. Такой автор описывал саму проблему, как это бывает и как это преодолеть. Книга называется «Сказка о волшебниках», мы думаем ее переиздавать.
Это все происходило в стенах нашего девятого интерната. Мы привлекли профессиональных режиссеров, которые помогли нам организовать театр социальных ролей. Ребята проживали роли, которые не смогли отыграть в своей судьбе, биографии: роли друга, брата, мужа, героя.
Потом в нашу жизнь пришел коронавирус, живые контакты с режиссерами и актерами пришлось прекратить. Но в нашей жизни появился мультипликатор Оксана Готчиева, энтузиаст своего дела, и мы стали делать мультфильмы. Ребята начали переносить свой театральный опыт в пластилиновую анимацию. Первые мультфильмы были очень простые, пусть кривенькие, пусть косенькие, но это был первый случай, когда ребята из психоневрологического интерната производили интеллектуальный продукт. Мы свой опыт начали передавать в другие учреждения — эта мультипликационная технология достаточно проста.
— Как вы развивали проект дальше?
— Мы выиграли президентский грант и превратили свой проект в настоящий креативный кластер. Мы приобрели профессиональное оборудование, хорошие станки для съемки анимации. К настоящему моменту силами наших ребят создано более 200 минут медийного контента. Они делают просветительские и развлекательные мультфильмы, видео- и аудиоподкасты, они пишут картины в нашей студии Artpni9, делают книги, в том числе по уникальной технологии — пластилиновые. Вместе с нами они делают настольные игры.
То есть люди с трудными судьбами, которые не умели общаться, не умели решать конфликты, люди, фактически выпавшие из социума, вернулись в общество как экономически активные его представители. Они делают продукт и в буквальном смысле делятся им. Они ходят по отделениям с планшетами и показывают свои работы тем, кто не может передвигаться. Объясняют, обсуждают. Это и есть настоящая инклюзия, а не просто совместное проживание людей с инвалидностью рядом с другими. Это причастность к жизни общества, совместная деятельность, которая приносит моральное удовлетворение.
Их книгами заинтересовались издательства, работы наших ребят удостоены грамот Совета Федерации, Минфина и других ведомств. Мы для отчета стали считать награды, которые получила «Школа взаимопомощи» и сопутствующие проекты. На седьмом десятке мы сбились. Да, пока только моральное удовлетворение, но мы рассчитываем и на финансовую сторону. Просто на профессиональный, заметный уровень работы наших ребят вышли только в 2023 году.
Проект серьезно масштабирован. Комитет по социальной политике и Общественная палата Санкт-Петербурга помогли распространить наш опыт в 15 различных учреждениях, в том числе детских. Не могу не упомянуть Дом народного творчества Санкт-Петербурга, он стал для нас отличной инклюзивной площадкой.
Мы создали систему адаптации, условия для работы, у нас есть оборудование, есть команда тренеров и экспертов — мультипликаторы, художники, актеры, сценаристы, режиссеры.
— В советские годы ваши ребята клеили бы конверты?
— Да, или собирали бы авторучки. То, что мы делаем сейчас, можно назвать креативной индустрией. Мы создали систему адаптации, условия для работы, у нас есть оборудование, есть команда тренеров и экспертов — мультипликаторы, художники, актеры, сценаристы, режиссеры. Общие усилия позволили сделать наши медиапродукты профессиональными.
Я бы так описала ситуацию: мы подвели ребят к кулисам, отодвинули занавес и показали, что дальше — большой-большой мир, в котором есть люди, которые вас ждут.
Не каждому здоровому по плечу
— Насколько велико творческое участие ребят в ваших проектах?
— Наш проект уникален тем, что он разновекторный и разноплановый. Мы построили работу так, что принять участие могут люди практически любого уровня развития: взрослые, дети, люди с инвалидностью и т.д. Это коллективное творчество. Например, в арт-студии под руководством Ольги Смешновой занимаются два художника, которые рисуют только кружочки, но делают это с полной самоотдачей. Эти кружочки затем дорабатывают другие ребята, и может получиться что угодно: натюрморт с ягодами или пейзаж с садом. У кого-то развита мелкая моторика, этот человек прекрасно лепит из пластилина. Он берется за мимику в наших анимационных проектах. У кого-то лучше получается фон — красивые широкие мазки. Кто-то пишет сценарии, кто-то озвучивает.
Нас поразила одна девушка, выпускница детского дома, которая разными голосами озвучила целый мультфильм с несколькими персонажами. Один участник нашего проекта освоил фотоаппарат и делает репортажи с наших мероприятий, другой — монтирует в видеоредакторе. Есть ребята, которым нравится ассистировать ведущим мастер-классов. Они объясняют простым языком то, что не всегда может растолковать эксперт.
Все они разные, таланты и способности разные, но если это свести в одно целое, получается не только мирное сосуществование, но и продуктивное взаимодействие.
— Есть ли в «Школе взаимопомощи» свои отличники, лидеры?
— Приведу в пример Валентина Семенова. Он стал полноценным соведущим мастер-классов, он помогает наладить контакт между нашими ребятами и гостями, преподавателями. Он монтирует видео, участвует в видеосъемках, озвучивает мультфильмы и помогает писать сценарии. Процитирую его вступление к мультфильму о мифах Санкт-Петербурга: «Город засыпает, и просыпается мафия. Так происходит в европейских городах. А когда засыпает Петербург, просыпаются герои мифов». По-моему, гениально.
Еще один выдающийся участник — Николай Головкин. Моя любимая рыжая бестия. Судьба Коли непроста, как у абсолютного большинства ребят. С ним не справлялись ни родители, ни школа, ни больницы, ни исправительные учреждения. Коля одним из первых вошел в наш проект. Уже через год он принял участие в столичном благотворительном инклюзивном фестивале GALAFEST, который проводила Юлия Пересильд. Он работал на одной съемочной площадке с артистами СТС, помогал снимать программу для детей, посвященную правам человека.
Однажды под Новый год он написал на своем шарике, которые мы вешали на «елку желаний», очень трогательные слова: «Я хочу, чтобы мама мною гордилась». Это очень важный момент вернувшейся эмпатии, восстановленных эмоций. Коля каждый вечер звонит маме и рассказывает о своих успехах. Эта обратная связь дорогого стоит.
Стоит рассказать о Сергее Сараеве. Это профессиональный музыкант, член Ленинградского рок-клуба. В его жизни случился алкоголизм с характерными трагическими последствиями. Сергей оказался у нас. Стал одним из первых добровольцев. На одном из наших дебютных спектаклей в дуэте с другим добровольцем он играл на гитаре. Постановку хорошо приняли. Но когда Сергей вернулся в зал, он заплакал. Конечно, мы всполошились, спросили, в чем дело. Он сказал: «Я думал, что никогда больше не вернусь к гитаре». Думаю, комментарии излишни. Они у нас мальчики очень философские, умеют емко выражать свои мысли.
«Ни в коем случае не диктатура»
— Как вы выбираете тему для следующего проекта?
— Это ни в коем случае не диктатура руководства. Мы обязательно советуемся с участниками: если им что-то навязать, они покивают головами, какое-то время позанимаются и бросят. Обязательно нужна их собственная мотивация.
Вот одна из тем: ребята проявили интерес к православию. Многие из них и так ходят на службы в нашем храме, с ними занимается отец Павел. А теперь службы дополнил цикл видеоподкастов о православии для взрослых, созданный Константином Будиным. В подкасте ребята обсуждают довольно серьезные темы. Версию для детей мы создали на основе басен Ивана Крылова, через которые ребята поясняют базовые положения православия. Получается простая, доступная история.
Готовится к выходу фильм «Особенно верить». В нем участники нашего креативного кластера из всех 15 учреждений рассказывают свои истории, как они пришли к религии, что она для них значит.
Ребята создали цикл видеоэкскурсий по местам, связанным с жизнью святой блаженной Ксении Петербургской. Большинство знает только о храме в ее честь, а таких локаций на самом деле много. «Экскурсоводы» стоит в кадре и грамотно рассказывают, ход очень удачный, я считаю. Получилось неплохо, направление видеоэкскурсий мы будем развивать.
— Насколько к участникам проекта применим термин «лица с ограниченными возможностями»?
— Это такой юридический термин, шаблон рамочный, от которого никак мы не можем отделаться. Я иногда смотрю на участников проекта и поражаюсь: «А я бы так смогла?» Опять же подтвержу примером. Мы с ребятами создали настольную игру по финансовой грамотности. Ее уже растиражировало одно крупное издательство, она теперь есть во всех социальных учреждениях Санкт-Петербурга. Механика проста. Поле — календарь на месяц. Игроки получают сумму «денег». На одних карточках — задания, которые нужно выполнить. Например, накопить на отдых в Сочи или на зимнюю куртку. На других карточках расписаны случаи, которые как и в жизни влияют на наши финансы. Например, друг, который просит одолжить ему пять тысяч рублей на компьютерную игру. Или альтернативный случай, в котором деньги нужны не на игру, а на лекарства для мамы.
Ребята учатся делать правильный выбор, расставлять приоритеты, правильно тратить деньги. Но это такие довольно теоретические навыки. Важнее практика, которую дает им эта игра. Она показывает, как можно сэкономить за счет своего статуса. Ведь, например, в Петербурге многие музеи устраивают дни, в которые посещения для людей с инвалидностью — бесплатные.
— Есть ли терапевтический эффект от участия в «Школе взаимопомощи»?
— Педагогикой мы обязаны Антону Семеновичу Макаренко, а психотерапевтической базой — Модесту Михайловичу Кабанову. Это великий советский и российский психиатр, который ввел понятие «терапевтическая среда». Суть проста: в реабилитации больного с расстройством такого профиля нет главного и второстепенного. Это комплекс мероприятий, в которых принимают участие медики, психологи, где возможна лекарственная терапия. Терапевтическая среда — это фактически домашняя обстановка, где взаимодействие — партнерское, а не «врач — больной». Реабилитация должна быть разносторонней и разноплановой, поэтому у нас такая большая команда.
Терапевтическая среда — это фактически домашняя обстановка, где взаимодействие — партнерское, а не «врач — больной».
«Наши ребята — группа риска в силу своей доверчивости»
— Можно ли сказать, что проект «Школа взаимопомощи» превращает ваших проживающих из объекта в субъект?
— Субъектность — это приобретенная способность менять мир вокруг себя и ощущать себя деятелем. Именно это и происходило с нашими ребятами по мере реализации проекта. Изменились они, изменился мир вокруг них. Они стали притягивать к себе не беды и несчастья, а успех, удачу, признание, славу и другие достаточно трудные вещи. Наш микросоциум помогает им найти ответы на самые главные вопросы. По сути, мы формируем их общественное сознание.
Они стали притягивать к себе не беды и несчастья, а успех, удачу, признание, славу и другие достаточно трудные вещи.
На сухом медицинском языке эти достижения звучат так: отсутствие декомпенсации психического состояния, им не нужна госпитализация в психиатрический стационар. Мы работаем и с дееспособными, и недееспособными. И дееспособных становится больше.
Доброволец, участник нашего проекта — это солидный статус, добровольцем быть престижно. Это личный пример — не сидеть сиднем на диване перед телевизором, а принять участие в проекте. Это общение, которого не хватает ни проживающим, ни нам с вами — работа отнимает много времени.
— Какие педагогические приемы вы используете?
— В первую очередь команда интерната постоянно держит в голове, что это — особенные люди. Их внутренний мир гораздо более хрупкий, чем у остальных, закаленных социумом и житейским опытом. Здесь нам вновь помогают принципы Макаренко: игра, общественная деятельность и мнение коллектива. Никаких наказаний с отстранением от участия в проектах. Без порицания, без осуждения. Они знают, мы их этому научили: нельзя осуждать человека, пока ты не надел его ботинки и не прошел его путь.
Все живые люди, и случается всякое. И если случилось, то мы проводим коллективные беседы, которые дополняют стандартный формат психотерапевтических групп. Эти встречи с лидерами-добровольцами дополняют такие группы под руководством Юлии Сизовой и Михаила Шпаченко, помогая ребятам создавать новую версию себя.
