Многие из нас заметили, что люди, выросшие в алкогольных или дисфункциональных семьях, обладают некоторыми сходными характеристиками.
Мы все часто чувствуем себя одинокими, нам трудно общаться с людьми, особенно с теми, кто обладает властью. Чтобы защитить себя, мы становимся угодниками, даже если это приводит нас к потере индивидуальности. В то же время мы ошибочно принимаем любую направленную на нас критику как угрозу.
Мы либо сами становимся алкоголиками, либо заводим семью с алкоголиками, либо и то, и другое. В отсутствии алкоголика мы связываемся с другими компульсивными личностями, например, с трудоголиками, и таким образом удовлетворяем нашу болезненную тягу к состоянию покинутости.
Мы смотрим на жизнь с позиции жертвы. Наша гиперответственность приводила нас к тому, что мы были больше сосредоточены на других, чем на себе. Если мы доверяли себе, мы чувствовали вину, и уступали другим. Мы стали реагировать и перестали действовать, уступив инициативу другим.
Мы были зависимыми личностями, боящимися чувства отверженности, готовыми на все, чтобы сохранить отношения и избежать чувства эмоциональной покинутости. Мы выбирали нездоровые отношения, потому что они напоминали нам наши детские отношения с пьющими или дисфункциональными родителями.
Эти симптомы семейной болезни алкоголизма или другой дисфункциональности делали нас созависимыми, то есть мы приобретали симптомы заболевания, несмотря на то, что мы не употребляли спиртного. Мы научились подавлять свои чувства, подобно детям, и скрывать их, подобно взрослым. Из за этого мы часто путали любовь с жалостью, стремясь любить того, кого мы могли спасать.
