Как появился проект «Насилию.Нет» и какова его цель?
Я больше 8-ми лет занималась правом СМИ, и никогда не думала, что я буду заниматься социальными проблемами. Для меня раньше все это выглядело как какие-то бабы, которые сами себе этих идиотов выбрали, какие-то ВИЧ-положительные, которые сами не смогли в нужный момент нормально вести себя, то есть это была вообще какая-то параллельная вселенная. В определенный момент я прочитала статью журналистки Анны Жавнерович о том, как ее избил ее молодой человек в день, когда они решили расстаться - до этого они 3 года были вместе, такая хипстерская парочка, и в общем ничего не предвещало беды. Он ее избил, и оказалось, что и «прогрессивный Фейсбук» дружно решил, что это ее вина, и полиция сказала, что, мол, «дело семейное, идите отсюда». Ее тогда защищала Мари Давтян - один из ведущих адвокатов в сфере защиты женщин от домашнего насилия , которая впоследствии стала соосновательницей нашего проекта «Насилию.Нет». И в итоге этот молодой человек был признан виновным, но был амнистирован в честь 70-летия победы в Великой Отечественной войне.
И на самом деле, я тогда поняла, что меня это возмутило в первую очередь по той причине, что это может произойти абсолютно с каждым. То есть эта статья дала мне понять, что это, грубо говоря, не какая-то маргинальная семья, где сидят алкоголики и им это нравится, и что если такое произойдет со мной, я ничего не смогу сделать. То есть единственный вариант, наверное, это моя семья, но если, допустим, мой папа или еще кто-то пойдет “чем-то голову пробивать”, то потом ему же придется сидеть за это – то есть тоже сценарий так себе.
Я тогда училась в Израиле, и там, как и в любой стране, где этому уделяется внимание, в туалетах или в барах, например, висят номера телефонов, куда можно обратиться с такой проблемой, и я поняла, что я никогда такого не видела в своей родной стране, что меня очень удивило.
Дальше мне стало понятно, что если набрать «domestic violence», то вылетает огромное количество ресурсов, из которых становится понятно, что делать, зачем и как, а если набрать по-русски «домашнее насилие», то выскакивают какие-то непонятные «Леди.МейлРу».
"Вот, смотри, он сделал это в первый раз, и это нехороший звоночек"
Уже потом я узнала, что существуют профильные организации, которые этим занимаются, и в общем-то моей задачей стало не заниматься адресной помощью, потому что на сегодняшний день уже есть хоть и недостаточное, но тем не менее немалое количество людей, которые каждый день занимаются адресной помощью пострадавшим от насилия. Это и юристы, и психологи, и соц. работники, и честно скажу, я себя в этом качестве не вижу, потому что это очень тяжелый труд, на который мне просто морально не хватало бы сил. Но я поставила перед собой задачу сделать ресурс, благодаря которому люди будут узнавать, что такое насилие, как с ним быть, и куда обращаться за помощью. И наш проект достаточно принципиально отличается от остальных тем, потому что, во-первых, мы рассказываем обо всех организациях, куда можно обратиться за помощью, и во-вторых, мы никогда не говорим чего-то вроде «насилие – это ужасно» и так далее. Мы говорим о том, что «если сегодня случился этот ужас, давай потратим максимум усилий на то, чтобы завтра его не было».
Очень важно понимать, что многие женщины живут в этом годами именно потому, что эта тема обычно страшная и кровавая, и мало кому хочется про нее все время слушать. И наша задача в том, чтобы о насилии можно было говорить, как о Кока-Коле или жвачке. Вроде как «Вот, смотри, он сделал это в первый раз, и это нехороший звоночек». И здесь мы, конечно, не можем обойтись без контекста феминизма и гендерного равенства, потому что домашнее насилие происходит именно из-за того, что, когда мужчина начинает подавлять, и русская классическая литература, и мы все, взращенные на ней, начинаем говорить, что «ревность – признак настоящего мужчины», и что если он груб, то значит ему просто не до телячьих нежностей – в общем все то, что абсолютно не является правдой, и на самом деле приносит только беды.
Почему необходим акцент на защиту отдельных групп, таких как женщины, дети и т.д.?
Я думаю, что это в первую очередь связанно с тем, что хоть по идее у нас все права человека достойно защищались еще в Древней Греции. Не стоит забывать, что в Древней Греции людьми в полном смысле слова считались только свободные мужчины, а остальные являлись скорее имуществом и собственностью. Так что я полагаю, что здесь абсолютно аналогичная история: просто те люди, которые раньше таковыми не считались теперь стали обращать на себя определенное внимание и постепенно переходить из категории «друга человека» в категорию «человека».
Нужно понимать, что женщины только в 20-м веке стали субъектами, способными самостоятельно принимать то или иное решение. И если в США слово «феминизм» недавно было признано одним из самых популярных, то в российском контексте оно до сих пор звучит как ругательство. В первую очередь сейчас стоит вопрос элементарной безопасности. То есть, если в здоровом обществе уже есть возможность обсуждать так называемую «третью волну феминизма», когда права становятся уже более социальными, то в нашей стране вопрос обсуждается именно в контексте того, чтоб женщин просто не отправляли на тот свет, в то время как ни общество, ни правоохранительные системы не пытаются этому противостоять.
Проблема в том, что если женщина приходит в полицию и заявляет о том, что ей угрожают убийством, то скорее всего ее отправят домой. И происходит это не потому, что наши полицейские – садисты, а потому, что полицейские –такие же представители нашего общества, которые так же считают, что «бабе просто не нужно лишний раз открывать рот, тогда и проблем не будет».
"Женщине внушается, что она грязная, что она никому не нужна и что она должна, якобы, терпеть абсолютно все"
Помимо женщин существует еще и такая группа, как дети, которые вообще не имеют толком прав. Потому что детей бьют, обижают и сексуально их домогаются всегда только по одной простой причине – дети не могут дать сдачи и защитить себя.
Есть еще пожилые люди, в насилии над которыми происходит целое наслоение различных табуированных тем. Потому что, конечно, надо понимать, что пожилые люди очень часто подвергаются экономическому насилию, у них отбирают пенсию, отбирают все их накопления, просто в силу того, что молодое поколение сильнее физически. Помимо этого нужно учитывать, что зачастую для родителя рассказать о том, что его бьет собственный ребенок – это позор. Плюс какой бы ни был ребенок, родители чаще всего не способны даже представить, что они могут посадить своих детей за решетку. Даже среди друзей моей семьи я знаю примеры, когда молодой мужчина из года в год злоупотреблял алкоголем и избивал свою мать, отбирая у нее деньги, а мать видела пред собой только одну задачу – чтобы об этом никто не узнал.
Насколько сильно влияют друг на друга проблемы насилия и ВИЧ?
Тут тоже есть несколько аспектов. В первую очередь мы говорим про изнасилования вне контекста домашнего насилия, которые в большинстве случаев происходят без барьерной контрацепции, и зачастую насильник может даже не знать свой статус. Причем, если мы говорим о насилии, которое сопряжено с сопротивлением, то это обязательно травмы. А травмы, конечно же, увеличивают риск передачи. Если мы возьмем американский опыт, после изнасилования женщине в медицинском или полицейском учреждении будут сразу даны возможности получить психологическую и юридическую помощь, и сразу же сдать тест на ВИЧ. В нашем контексте многие женщины даже не знают о том, что в подобной ситуации они должны задуматься об этом. То есть женщина остается абсолютно наедине с этой бедой, у нее паника, страх, и помимо этого нередко общество и ее окружение обвиняют ее саму, не протягивая ей руку помощи, так что в такой ситуации ВИЧ – это десятый вопрос, который вообще стоит у нее на повестке дня. Более того нас нет культуры профилактики, так что эта женщина может позднее вступить в доверительные отношения, основанные на согласии, но при этом не знать свой статус, так же как и ее партнер не будет знать свой. А в результате вообще непонятно кто кому что передал, и куда все это дальше пошло. И это тот самый сюжет, когда мы говорим о том, что эпидемия ВИЧ у нас вышла за пределы уязвимых групп, и рискуют абсолютно все.
"Что вообще можно придумать для русского человека страшнее ЛГБТ да еще и с ВИЧ?"
Если мы говорим про ВИЧ в рамках домашнего насилия, то можно бесконечно приводить всевозможные статистики и вероятности, но в любом случае суть заключается в том, что ВИЧ-положительные женщины чаще подвергаются насилию, так как они уже уязвимы в силу своего статуса, а надо понимать, что в мире все еще остается довольно много людей, которые воспринимают ВИЧ-статус, как что-то грязное. И конечно же, на этом фоне оказываются и сильное психологическое насилие, и сексуальное, и непосредственно физическое. Женщине внушается, что она грязная, что она никому не нужна и что она должна, якобы, терпеть абсолютно все и вообще быть благодарной, что с ней вот такой неправильной вообще остаются вместе. И надо понимать, что этот страх насилия еще и не дает женщине обратиться за медицинской помощью. То есть вместо того, чтобы пойти к врачу, сделать тест и получить необходимую помощь, она молчит, потому, что ей страшно, ведь контекст домашнего насилия основан на том принципе, что ты никогда не знаешь, какое твое действие станет триггером для следующего акта агрессии.
Помимо этого, есть такой вид насилия, как раскрытие статуса без желания самого ВИЧ-положительного. Причем эта тема еще и крайне актуальна в контексте насилия в ЛГБТ сообществе, а это тоже абсолютно табуированая в российском обществе тема, потому что «ну, что вообще можно придумать для русского человека страшнее ЛГБТ да еще и с ВИЧ?», хотя надо сказать, что в мире уже существуют социальные кампании, которые привлекают внимание к этой проблеме. И очевидно, что в ЛГБТ парах насилие встречается тоже довольно часто. В них бывает так, что один из партнеров оказывает на другого психологическое насилие, в том числе такое, как принуждение к открытию статуса или ориентации по принципу «Ну вот, обо мне все знают, а ты почему молчишь?», а дальше это может продолжиться банальной потерей контроля, когда, грубо говоря, в ход пойдут уже и руки, и ноги.
Что бы ты могла сказать людям, которые сталкиваются насилием сейчас?
Не молчи, и не думай, что это прекратится, если ты будешь вести себя правильно. Потому что правильного поведения здесь просто нет, здесь всегда виноват только тот, кто решил обижать.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
