— Игорь, приходи к нам завтра на группу поддержки. — Говорит мне Н.
— А как правильно называется ваша роль: модератор, ведущий, тамада?
— Фасилитатор.
— Как?
— Фа-си-ли-та-тор, от лат. facilis «лёгкий, удобный». Я не просто слежу за порядком в группе, но и задаю ритм и дух встречи. Так что не бойся, приходи. Мы всегда добры и внимательны друг к другу.
«Сбылась моя давняя мечта» — думал я, потирая руки. «Наконец, я увижу этих людей, которые вызывают во мне столько негодования. Ну какая группа поддержки? Зачем, вообще, нужно приходить раз в неделю на встречи и ныть, ныть, ныть? Приду и наставлю всех на путь истинный. Совсем с ума сошел народ».
Днем позже.
За окном сгущаются облака, дует холодный ветер.
— Группа по четвергам работает в любое время года, в любую погоду. — начинает Н., потом оглашает правила: на группе только ВИЧ-положительные люди, высказываемся по очереди, делимся собственным опытом и говорим про себя, не даем «мудрых бабушкиных советов», группа не место для критики, оценивания, осуждения, все участники группы равны и т.д. И еще одно: все, что обсуждается на группе, остаётся в группе.
Я не имею никакого морального права описывать услышанные мной истории и людей, которых я встретил в «Комнате 13». Поэтому я принял решение соврать вам. Я постараюсь нарисовать целостную по смыслу картину, но детали я изменю. Вы не должны узнать тех, о ком идет речь. Это вымысел, но правда.
Всё, как в кино — сидим в кругу. Начинается знакомство. Я пришел сюда всех обличать, поэтому навострил ухо и приготовился. Ожидая разговоры о ВИЧ, теряешься, когда слышишь: «я нашла новую работу», «поругался вчера с отцом, сейчас стыдно», «стригла вчера когти кошке, так она меня оцарапала, смотрите», «ко мне брат в гости приехал» — вот такое, живое, настоящее.
Только когда пришла моя очередь говорить, я понял, какой ужас меня охватывает: руки и ноги немеют, пот выступает на лбу, тяжело дышать, хочется содрать с себя лицо. Я привык говорить о ВИЧ, для меня это не проблема. Почему же сейчас так страшно? А страшно, потому что стыдно. Я же заранее заклеймил всех участников группы, а сейчас мне удалось разглядеть в каждом из них Человека.
Мой голос дрожал. Я говорил вслух то, что обычно рассказывал сам себе. Я избегал взглядов. Потом набрался смелости и поднял голову. Все смотрят на меня, не знаю, с пониманием ли, но точно беззлобно. Мои слова отзываются в каждом. Я хочу в это верить. Разбавляю речь шутками, чтобы не выглядеть жалко. Н. поддерживает меня. Становится легче. Выдыхаю: «Это все, спасибо».
В конце знакомства каждый может задать тему для разговора, например: стоит ли рассказывать родителям о своем статусе? Как разговаривать с врачом и что делать, если чувствуешь странные побочные действия? Но односложного ответа ты не услышишь, скорее, перед тобой раскроются все возможные сюжеты и мысли на заданную тему. Из изобилия ответов ты можешь найти тот, что близок сердцу.
Я не уверен, что истории, которыми я делился, были обращены только к участникам. Рассказывая о себе, чувствуешь, как рушатся умело построенные стены иллюзий, которые сам же старательно соорудил вокруг себя. Это помогает видеть в отражении не человека, которым приятно быть, а человека, которым хочешь стать.
Она сидит рядом со мной, сильная, красивая, молодая. Её уверенный голос начинает заметно дрожать — она рассказывает трогательную и невинную историю. Я слышу, как сложно ей глотать, вижу, как поддергиваются ее щеки, но она держится, не плачет.
Можно ли плакать о добром? Наверное, да. Рутинное, никем не замечаемое добро, способно преломиться, и на сломе брезжит истина. Ты прикасаешься к чему-то чистому, отделенному от шелухи, но в тоже время простому и понятному. Как теплый луч солнца, пробившийся через дырку в крыше, ты не можешь до него дотронуться, вряд ли запомнишь его яркость, размеры, температуру, зато можешь унести в воспоминаниях его тепло. Это и происходит на встречах группы поддержки. Здесь нет «и жили они долго и счастливо», здесь – «я на половине пути».
Группы поддержки проходят по четвергам, в 19:30, приходите.
