Секс под софитами и новые правила HBO

Прошлой весной на съемочной площадке в Бронксе актриса Эмили Мид готовилась сделать минет перед съемочной группой сериала «Двойка». Она не была от этого в восторге, хотя член и был ненастоящий — фаллоимитатор. Ей никогда не приходилось заниматься этим раньше. Эмили, исполняющая роль начинающей порно-звезды Лори, была обеспокоена мнением, которое общество сформирует о ней после такой роли. «А что если мои будущие дети когда-нибудь увидят это?» — думала она.

Она была женщиной в сексуализированной индустрии, играющей роль проститутки из Нью-Йорка 70-х годов, ее опасения были естественны. Но после кампании #MeToo у Эмили появилось чувство, что она может что-то изменить. Это был самый подходящий момент подумать о безопасности на рабочем месте, особенно если ваша работа вращается вокруг темы секса.

Несмотря на то, что Мид снимается в эротических сценах с 16 лет, она все еще испытывает крайнюю неловкость, участвуя в них. Одна из проблем — отсутствие поддержки. Когда Эмили испытывала неприятные переживания, когда ей было некомфортно или холодно во время или между дублями, всегда приходилось самой об этом говорить — прямо на площадке перед всей съемочной группой. Как и многим другим актерам, ей не хотелось жаловаться или разочаровывать людей, с которыми она работала.

В течение всех этих лет она часто выбирала путь наименьшего сопротивления, даже в ущерб себе. Для некоторых ролей ей приходилось собирать собственный «набор безопасности», например, трусики телесного цвета, которые, как она надеялась, защитят ее во время эротических сцен. Обычно никто не задумывался о таких деталях.

Но во время съемок нового сезона «Двойки» все изменилось. Когда Мид встала на колени, поблизости, наблюдая за ней в монитор, присутствовала женщина по имени Алисия Родис — первый за всю историю координатор интимных сцен, которого нанял канал HBO. Она уже выдала Мид подушечку под колени, хорошо понимая, что можно заработать синяки, стоя на жестком полу. Между дублями она предложила Эмили спрей-освежитель для полости рта и ароматизированный лубрикант. До съемки эпизода Алисия обсудила с Эмили все, что беспокоило актрису, и передала это режиссеру. В момент, когда Мид была максимально незащищена, Алисия была рядом, оказывая ей физическую, социальную и профессиональную помощь.

Мид сама выступила инициатором долгожданных изменений. Предыдущей зимой на волне протестов против сексуального насилия и домогательств, особенно тех, что сотрясали Голливуд, Мид отправилась к руководителям канала и потребовала перемен. Ей был нужен свой человек на площадке, кто-то, кто мог бы поддержать ее во время съемок постельных сцен.

Она выдвинула требования и получила желаемое. Члены руководства канала связались с Родис через Intimacy Directors International — некоммерческую организацию, основанную ею в 2016 году с целью «стабилизации стандартов и подходов во время постановки сексуальных сцен на сцене и в фильмах». Присутствие Родис на площадке оказало такое влияние, что исполнительный продюсер сериала Дэвис Саймон рассказал в сентябрьском номере Rolling Stone, что он никогда больше не будет работать без координатора интимных сцен. Канал HBO взял за правило нанимать таких людей, как Родис, если в фильмах планируется снимать эротические сцены. Помимо ее работы в сериале «Двойка», она занята в сериале «По друзьям», в планируемом к выходу на экраны сериале «Хранители» Дэймона Линделофа и в фильме «Дедвуд»; она также занимается подготовкой координаторов для сериалов «Джетт» — о бывшей преступнице — и «Эйфория» — о периоде взросления учеников средней школы.

Родис родом из Кливленда, переехала в Нью-Йорк двенадцать лет назад. Она бывшая актриса со своей историей: работала каскадером и постановщиком трюков и боевых сцен. До того как стала координатором, она училась и консультировалась с психологами, юристами в сфере развлечений, социальными работниками и работниками секс-индустрии. Она приложила немало усилий, чтобы прийти в эротических сценах к тому же, к чему уже давно пришли в боевых сценах и трюках, — осознать их физические и психологические опасности и защитить вовлеченных в них людей.

Мид называет Родис «мамой или сестрой на съемочной площадке», которая присматривает за ней и другими актерами. В театральном мире эта должность существует уже несколько лет, но для мира кино она сравнительно новая.

«Даже я вначале не понимала масштабов проблемы: насколько и как долго ее игнорировали, — говорит Родис о необходимости своей работы. — В этих сценах нужно показать столько динамики и напряжения, но, будучи актером, ты просто должен принять все как есть и сделать это».

На практике Родис выступает в роли посредника между актерами, режиссерами, продюсерами и съемочной группой. Она просматривает сценарии, устраивает групповые обсуждения эротических сцен, которые нужно снять, и проводит индивидуальные встречи с актерами. Когда в съемочный день неожиданно добавляют новую или заранее не обговоренную сцену, именно она сообщает новость актерам, выясняя, где кончаются их личные границы, и убеждается в том, что «давший согласие проинформирован, во всем уверен, и мы можем двигаться дальше». Также она защищает интересы актеров в дискуссиях со съемочной группой.
 

«Она не занимается чем-то радикально новым, — говорит Мид. — Все дело в том, что появился человек, который думает об этом вместе с тобой. Дать актерам что-нибудь, чтобы прикрыть интимные места, — не является оригинальной идеей. И все же очень помогает, когда кто-то делает такой жест».

Кроме прикрытия гениталий актеров с помощью тканей и хоккейных раковин, Родис использует свои знания в хореографии и пластике движений, чтобы помочь Мид и другим актерам по-другому воспринимать свою телесность во время сцены.

«Она понимает, как помочь нам сыграть в этих сценах так, чтобы все выглядело более реалистичным, делая при этом на самом деле менее реалистичные вещи, — говорит Мид. — Когда ты предоставлен самому себе, то начинаешь копировать свое поведение из реальной жизни. И проблема возникает, если ты, к примеру, не желаешь чувствовать себя так же, как в реальности».

Родис называет это «отделять сексуальность персонажей от того, что происходит между актерами».

Другими словами, Родис делает так, чтобы съемочная площадка была похожа на офис — чем он собственно и является для актеров. Об этом не задумываются обе стороны: и те, кто видит конечный продукт, где симпатичные персонажи раздеваются соблазнительным образом, и режиссеры, продюсеры и съемочная группа, которым не надо внезапно обнажаться перед группой людей, с которыми они работают.

Легко забыть, что в комнате всего три стены, вокруг наблюдатели, о ярком свете софитов, и о партнере, который может и не нравиться. Легко забыть, что все поцелуи прописаны в сценарии, распланированы, и режиссер стоит неподалеку, давая инструкции; и о том, что это работа, которая даже при самом благоприятном стечении обстоятельств может оказаться некомфортной и провоцирующей. Для полноты картины можно вспомнить об общей стеснительности, которая заложена в нашей культуре, когда речь идет о технике секса, и становится ясно, почему постельные сцены так мало обсуждаются перед непосредственной съемкой.

«Снимая интимные моменты, начиная с поцелуев и заканчивая страстным сексом, обычной практикой для режиссеров было говорить: «Ведите себя так, как вам комфортно», — говорит Родис. — Но если вы не даете никаких инструкций, выхода или права голоса, просто сказав актерам наброситься друг на друга и получать удовольствие, не значит ли это, что вы просите их оказывать на площадке сексуальные услуги? Или все же рассказать историю с помощью своих движений?» Она добавляет: «Если на съемочной площадке нет координатора, то в лучшем случае вы не сможете рассказать задуманную вами историю, а в худшем — актеры подвергнутся физическому насилию».

Родис говорит, что у большинства людей, с которыми она говорила, имеются ужасные истории о плохих постельных сценах, в которых они чувствовали себя крайне некомфортно: «Актеры рассказывают мне, как им приходится жить с тем, что они делали на съемочной площадке два года назад. Или вполне здоровый на вид человек признается, что всю неделю не может спать по ночам из-за того, что увидел во время сцены». «Даже в таких сериалах, как «Двойка», потеря баланса во время съемки может привести к тому, что актеры пойдут дальше, несмотря на ограничения», — отмечает она.

Отчасти поэтому в дополнение к хореографии и физической защите Родис обращает внимание людей на то, как они говорят о сексуальном акте на площадке. «Режиссер может высказаться в духе: «А теперь схвати ее за сиськи». И мы при этом как бы на работе. Поэтому я никогда не скажу: «Он трахает ее». Вместо этого будет: «А теперь давайте подумаем, как нам создать здесь агрессивное движение». Я изменяю формулировку, чтобы актерам было проще понимать, что от них требуется на физическом уровне», — рассказывает Алисия.

На первый взгляд такое руководство неощутимо, тем не менее, оно может быть необходимым именно при съемке сериалов. Когда снимаешься в кино, как объясняет Мид, о предстоящей постельной сцене обычно предупреждают за неделю. У актеров достаточно времени, чтобы подготовиться как физически, так и психологически и эмоционально. Телесериалы снимаются в гораздо более сжатые сроки, и актеры могут узнать о специфике эротической сцены за 24 часа до съемки. Именно поэтому присутствие Родис помогает чувствовать себя комфортнее: она вовремя сообщит ей обо всех изменениях и поможет разработать стратегию.

Конечная цель таких сериалов, как «Двойка», не в том, чтобы было меньше секса, чтобы секс казался скучным или приличным. Это должна быть грамотно рассказанная история с исполнением ролей, за которые актерам не будет стыдно.

«Я здесь, чтобы дать актерам право голоса. Особенно тем из них, которые считают, что этого права у них нет. Также я нахожусь здесь ради продюсеров, чтобы убедиться, что они сделали все возможное для обеспечения безопасности на съемочной площадке, — говорит Родис. — Прошел год после кампании #MeToo, а Бретт Кавано все так же заседает в Верховном суде. Дональд Трамп — наш президент. А теперь скажите мне, что нам это не нужно, что нет необходимости менять нашу культуру».