Я встречался с девушкой, мы жили вместе, она сильно заболела и уже в морге мне сказали, что она умерла от СПИДа. Я был в шоке и в полной уверенности, что у меня ВИЧ.
Все началось со знакомства в интернете. Я жил в Москве, она — в Красноярском крае. Помню, она рассказывала о сложностях с предыдущим молодым человеком, но в детали не вдавалась. Знаю, что он был женат и что их нездоровые отношения длились три года. Она планировала переехать в Москву, а я предложил посодействовать. Работала она в сфере красоты — делала перманентный макияж. Она была очень общительным человеком, и от клиентов не было отбоя. Легко сходилась с людьми из ЛГБТ-тусовки и увлекалась вог-культурой, с которой познакомила и меня. Как-то раз мы даже ходили вместе на бал в Новосибирске.
Весь прошлый год мы были вместе и жили в съемной квартире в Москве. В какой-то момент я начал понимать, что отношения надо заканчивать: много недоговоренностей плюс моя девушка вела очень скрытный образ жизни. Но пока она была жива, мы до последнего жили в одной квартире. Почти сразу после Нового года она заболела. Я всячески пытался ей помочь, но она отказывалась и в больницу ехать, и вызывать врача на дом. Кашляла так сильно, что не могла остановиться. У нее постоянно скакала температура. Она могла мерзнуть даже под одеялом, поэтому я купил ей термобелье.
Помню, в последние недели, когда я еще пытался что-то предпринять, говорил ей: «Открой рот, я хотя бы посмотрю, что там у тебя происходит». Но в ответ она в довольно грубой форме отстранила меня и сказала, что сделала гастроскопию и что у нее диагностировали кандидоз. Каких-то внешних серьезных симптомов я не наблюдал. Заметил только, что на теле появились опоясывающие красные пятна. Тогда не придал этому значения, подумал, что у нее аллергия на гормональные препараты, которые она принимала.
Как-то незадолго до болезни она летала домой и привезла оттуда большой пакет с таблетками. Они были даже не распакованы. Уже потом, когда много всего прочитал, понял, что это были антиретровирусные препараты. А к ним достаточно быстро вырабатывается устойчивость, если их не пить регулярно. Думаю, именно это с ней и произошло: терапия ей уже просто не помогала. Несмотря на это, она скупала в аптеках все подряд. Перед самой ее смертью я уехал по делам, а когда вернулся, то нашел в комнате огромное количество лекарств.
Она умерла 24 февраля, когда меня не было рядом. В заключении патологоанатома сказано, что причинами смерти стали общая интоксикация и болезнь, вызванная ВИЧ, «с проявлением других бактериальных инфекций». После этого от ее знакомых и друзей я открыл для себя много нового. Подруги моей девушки рассказали, что ВИЧ у нее был достаточно давно — с 2012 года. По их словам, несколько лет назад кто-то подал на нее в суд из-за риска заражения, и она перечислила этому человеку деньги, чтобы урегулировать дело. Все это время она знала о своем статусе, и, более того, ей регулярно присылали лекарства, которые она почему-то не принимала.
Я был в шоке. Понимал, что последние недели с ней происходило что-то нездоровое, но и предположить не мог, что она могла скрывать от меня такой серьезный диагноз. Мои друзья, которые знали ее лично, тоже не могли поверить в это. Поначалу были и злость, и гнев. Помню, как в самом начале отношений я говорил ей, что здоров и что, если она сомневается во мне, мы можем предохраняться. Но она отказалась, ничего не сказав про свое здоровье. Потом я почувствовал отрешенность. Думал о том, как могу оказаться один на один со своей проблемой, если у меня найдут ВИЧ. Я прошел все стадии вплоть до принятия и осознал, что с этим можно жить.
Пока приходил в себя, нужно было заниматься организационными вопросами: связываться с родственниками, переправлять им тело. Так что протестироваться сразу не мог. Но где-то через неделю обратился в фонд СПИД.ЦЕНТР. Когда я шел тестироваться, то уже был готов к положительному результату. Узнав, что тест отрицательный, удивился. Впоследствии мой отрицательный ВИЧ-статус подтвердился еще двумя анализами.
Незадолго до тестирования я начал изучать тему и выяснил, что многие люди, столкнувшиеся с ВИЧ, подвергаются дискриминации. Поэтому для меня было важно пройти тест анонимно. Но теперь, когда знаю, что у меня нет ВИЧ, могу говорить об этой ситуации открыто. Я хочу рассказать свою историю, потому что не думал, что настолько серьезное заболевание возможно скрывать. После этого случая я многое переосмыслил, в первую очередь, формат близости и отношений. Я понял, что, как ни банально, жизнь коротка, мы часто тратим ее попусту и не отдаем отчета своим поступкам. Так же легко завести с кем-то отношения и съехаться я больше не смогу.
