В 2018 году у врача Андрея Павленко диагностировали рак желудка, сам будучи онкологом по специальности, он решил рассказать о своей борьбе с болезнью, приняв участие в спецпроекте «Жизнь человека» портала «Такие дела». Очень быстро блог стал невероятно популярен. Но болезнь не отступила, и в январе этого года он умер. История отважного медика, хирурга, считавшегося одним из лучших профессионалов в России и работавшего в свое время руководителем онкоцентра «Клиники высоких медицинских технологий имени Н. И. Пирогова при Санкт-Петербургском государственном университете», — потрясла читателей и получила широкую огласку в центральных СМИ.
В том числе и тот факт, что за некоторое время до смерти Павленко решил создать школу для обучения хирургов нового поколения, которые смогут получить операционную практику под руководством опытных наставников.
В июле Школа практической онкологии имени Андрея Павленко завершила отбор своих первых резидентов.
«СПИД.ЦЕНТР» поговорил с одними из основателей Школы — заведующим отделения колопроктологии Московской городской онкологической больницы № 62 Ильей Черниковским, наставником Школы, и руководителем «Клиники амбулаторной онкологии и гематологии» Михаилом Ласковым, преподавателем, — о том, какие проблемы современной онкологии поможет решить школа.
«Я хочу собрать под этим зонтиком всех неравнодушных профессионалов, настоящих лидеров, которые научат новую генерацию хирургов, дадут новый стимул для развития и новую ментальность. Это хирургия high-level — то, что требует от хирурга максимальных знаний и технических умений», — говорил Андрей Павленко. Он хотел создать Школу практической онкологии для талантливых и мотивированных выпускников ординатур, чтобы они могли бесплатно учиться под руководством ведущих хирургов на базе российских больниц. Миссия Школы — повысить компетентность онкохирургов в России и увеличить выживаемость пациентов с диагностированным раком.
Использовать свой диагноз, чтобы помочь другим
В июне 2019 года онколог Михаил Ласков, приехав в Санкт-Петербург, позвонил Андрею Павленко. Но встретиться им в тот же день не удалось. А когда разговор все-таки состоялся, Андрей рассказал Михаилу о своем желании создать школу, которая за десять ближайших лет должна будет подготовить «золотую сотню» специалистов с проверенными знаниями и высокими практическими навыками, а также о связанных с этим организационных проблемах. Позже они наметили план для работы, а Михаил согласился стать одним из преподавателей нового учебного заведения.
«Во-первых, проект организовал профессионал, который очень четко понимает, как нужно работать. Андрей Павленко являлся одним из ведущих онкохирургов России — он знал, какой должна быть хорошая школа. Во-вторых, у Андрея был очень сильный медийный ресурс. Было понятно, что ему удастся за счет этого собрать нужные средства. И самое главное — это был очень осмысленный и системный проект, — раскрывает Михаил теперь причины, по которым он согласился участвовать в проекте. — Не решение проблемы, которая не терпит отлагательств, как часто бывает в НКО, а именно долговременный проект, направленный на достижение результата через много лет. Школа может качественно изменить уровень образования российских онкологов и онкологии в нашей стране в целом».
«Когда Андрей узнал о своем диагнозе, он решил сделать свою болезнь медийной историей, — рассказывает Илья Черниковский, врач Московской городской онкологической больницы № 62 и один из ведущих онкологов страны. — Он хотел попытаться использовать свою ситуацию, чтобы помочь другим людям. Это было нелегкое для него решение, но тем не менее он его принял и, воспользовавшись медийностью, захотел воплотить в жизнь проект, который давно зрел в умах большинства топовых онкологических хирургов России. Коллеги только поддержали его в этом решении».
Как будет устроена школа
Образовательная программа Школы, рассчитанная на два года, разработана для подготовки онкологов, хирургов и колопроктологов — выпускников ординатуры. Первый набор резидентов будет специализироваться на хирургии рака ободочной кишки, одного из наиболее трудно диагностируемых видов онкологии. Программа обучения будет составлена на 70% из практических занятий (более 150 операций с частичной ассистенцией и наблюдением и более 40 операций под наблюдением наставника) и 30% теоретических (клиническая онкология, интенсивная терапия, лучевая диагностика, основы анестезиологии и реанимации, основы морфологии и другое).
Обучение в школе будет бесплатным для резидентов, говорят ее руководители. Также резиденты будут получать ежемесячную стипендию и работать на четверть ставки в больнице. Команда сотрудников — врачи с мировым именем. Каждый год из учреждения будет выпускаться до 20 хирургов-онкологов, готовых приступить к практике в других клиниках страны.
«Сейчас основная проблема образования онкохирургов в России связана с отсутствием системы наставничества. Но мы, как и многие другие профессиональные онкологи, считаем, что в ординатуре у каждого учащегося должен быть свой ментор, который мог бы прицельно заниматься профессиональной подготовкой резидента. Современная система в России не предполагает такого обучения», — объясняет Илья Черниковский. Именно поэтому, по его словам, на идею Андрея Павленко откликнулись топовые хирурги нашей страны. «Они понимают: чтобы научить человека онкохирургии, нужно взять его на работу и вести. Так он сможет «поставить руки» и выйти более подготовленным хирургом», — подчеркивает Илья.
Индивидуальное наставничество в Школе Павленко предполагает, что за каждым резидентом в течение двух лет обучения будет закреплен именно такой наставник, который будет следить за его прогрессом. У каждого наставника будет не более двух учеников.
«Сегодня преподаватели, которые работают на кафедрах хирургии, получают мизерную зарплату. Это подразумевает, что человек может не считать свою работу важной. Кроме того, люди, которые преподают в ординатуре, как правило, имеют малое отношение к практической хирургии», — продолжает свою мысль Черниковский.
Михаил Ласков в целом согласен с ним. Сам он будет заниматься в Школе блоком по медицинской онкологии, в рамках которого резиденты будут получать общие знания в данной сфере. «Часто хирург отлично умеет что-то отрезать, но при этом у него возникает множество вопросов: нужно ли это делать прямо сейчас или можно заменить химиотерапией? В таких случаях хирурги просят онкологов поставить им задачу. Надо сделать операцию — сделают. Наша задача сделать так, чтобы онкохирург понимал в целом, что происходит с пациентом, с его болезнью, и сам умел ориентироваться в ситуации, а также мог бы на равных обсуждать лечение с онкологами», — говорит Ласков.
Отдельный блок занятий с будущими врачами, по его словам, будет посвящен коммуникации. Резидентам будут рассказывать, как общаться с пациентами — как объяснить проблему, как ответить на запросы. «Любой человек, который ходил к врачу, очень хорошо знает ситуацию: “Врач прекрасный, но ничего не объяснил”. Как же вы тогда поняли, что это прекрасный врач? Почему он ничего не объяснил? Специалист должен уметь объяснить, как именно пациенту будут делать операцию, какие результаты ожидаются, есть ли альтернативы, как изменится качество жизни пациентов. Медиков в России не учат коммуникации с их пациентами, поскольку из врачей старшего поколения это мало кто сам умеет делать хорошо», — говорит он.
Среди других образовательных блоков в Школе Ласков называет: медицинскую визуализацию — чтобы научить онкохирургов ориентироваться в визуальной информации (например, результатах исследований КТ и МРТ), — занятия по критическому чтению медицинской литературы, чтобы врачи умели воспринимать информацию из профессиональных источников как «данные к сведению», а не как «руководство к действию». «Допустим, вышла статья о том, что с помощью робота лучше оперировать, чем без робота. И человек просто слепо верит в это. А позже выясняется, что исследование было проведено с недостаточной выборкой, использовались неверные статистические данные, критерии отбора пациентов не соответствовали ситуации в реальной жизни», — объясняет Ласков. Замечая, что пока в России хорошие онкологи появляются не благодаря, а вопреки устоявшимся способам их подготовки.
«Системным образованием почти никто не занимается. Все зависит от желания и возможностей самого врача: остается ли у него время на дополнительную самоподготовку, ведь кроме учебы нужно на что-то жить, — говорит Ласков. — Лекции, на которые он может рассчитывать, как правило, носят теоретический, формальный характер. Практический же опыт будущие специалисты обретают, скорее, если им повезет и в отделении окажется человек, который захочет поделиться знаниями. В Школе мы хотим подготовить таких специалистов, которые после выпуска смогут прости прийти и прооперировать человека, которые уже будут уметь выполнять разные виды операций. Я сам не помню, чтобы я после ординатуры мог провести гематологический прием широкого профиля — то есть по своей специальности. Наша Школа — первый системный проект, который будет выпускать готовых онкохирургов».
Три главные проблемы российской онкологии, по мнению Михаила Ласкова
Регуляторика
«Власти стремятся прописать в виде приказа всю отрасль. Как должен вести себя пациент с коронавирусом? Надо выпустить приказ. Как определяется порядок оказания медицинской помощи? Общим приказом. Согласно его положениям, врач не может получить лицензию на хирургию, если среди его оборудования нет, например, наркозного аппарата. Но если он занимается удалением родинок, то наркозный аппарат не нужен. Регуляторика такого рода абсолютно убивает отрасль».
Ориентация на отчетность, а не пациентов
«У нас говорят — пациентоориентированность. На самом деле вся система сейчас ориентируется на отчеты: какое количество оборудования закуплено, сколько введено в строй. Где там может остаться место для пациента?»
Поглощение отрасли государством
«Государство — плохой управленец в сфере медицины. Деньги, которые люди платят в виде взносов ОМС, совершенно жутко администрируются. Например, государство может оплатить ПЭТ КТ по вполне рыночной цене, а прием кардиолога оценить в 150 рублей».
