Интернет-гуру и адепты осознанности «прописывают» медитацию как средство от множества проблем, включая панические атаки. Звучит логично: испытываешь острый стресс — выдохни, остановись и успокойся. Но не все так просто: панические атаки не приходят в одиночку — за ними прячется множество ментальных заболеваний, и простая концентрация тут не поможет. В этом убедился Николай Перов — он избавился от панических атак при помощи медитации, но просветление пришло в другом: он решил стать профессиональным психологом и теперь помогает людям более проверенными методами.
Панические атаки: взгляд изнутри
Первый приступ панической атаки (ПА) у Николая случился после пережитого стресса в 2005 году. Сейчас он рассказывает об этом уже спокойно: «Внезапный приступ страха, ощущение, как будто я схожу с ума, умираю. Часто бьется сердце, потеют ладони. Временами возникало ощущение, как будто я не в себе, я в дымке в какой-то — это так называемая дереализация. После приступа начинаешь бояться, что этот ужас повторится. Это классический вариант панического расстройства — “вдруг оно вернется”. Я себя сам накручивал до тревожного состояния, в котором возникала паническая атака, — замкнутый круг».
Так продолжалось пять лет. Тогда, по словам Николая, не было такой традиции — обращаться к психотерапевту, лишь в последние десять лет в этой области произошел серьезный скачок.
«Не обращался к специалистам я еще из-за своей самонадеянности и глупости», — признается Николай. Была схема с антидепрессантами, но он предпочел более безопасный, как он тогда считал, вариант: прислушался к совету нескольких знакомых и занялся медитацией.
«Я позанимался какое-то время и пришел к пониманию, что я могу столкнуться с этими эмоциями, пережить их. И ничего со мной страшного не будет», — рассказывает Николай Перов. Он описывает свой медитативный опыт так: «Это столкновение со своими эмоциями, со своими мыслями. Появилось понимание, что ПА сами по себе угрозы не несут, что я с этим справлюсь и не умру. Отсюда — важный практический вывод: задача психотерапии состоит не в том, чтобы убрать панические атаки. Задача — дать человеку понять, что он их проживет. И когда вы их проживаете, разрывается тот самый порочный круг: атака — тревожность — атака. Но сейчас я никому бы не стал рекомендовать самостоятельно пытаться справиться с ПА. Это дорожка рискованная. Например, та же бесконтрольная медитация может подкреплять чей-то невроз. У меня в какой-то мере получилось, но не могу сказать, что на 100%. Если бы я тогда обратился к толковому специалисту, моя жизнь сложилась бы иначе».
«После приступа начинаешь бояться, что этот ужас повторится»
Блоги как этап на пути в профессиональную психологию
Николай начал вести блог о борьбе с паническими атаками, но со временем понял, что личного опыта для адекватной психологической помощи недостаточно. Он поступил в магистратуру Московского государственного психолого-педагогического университета. Затем были курсы повышения квалификации по когнитивно-поведенческой терапии, после чего начал собственную психологическую практику. Регулярно проходит супервизии — разбор сложных клиентских случаев при участии более опытных коллег, стандартная практика повышения квалификации психолога.
«Панических атак в “вакууме” не бывает»
При определенном уровне информированности понять, что начался приступ именно ПА, может и сам клиент. По описанию симптомов верный результат могут выдать и интернет-поисковики. Чаще всего это внезапные приступы острой тревоги с ярко выраженной соматикой: сердцебиение, удушье, вплоть до тошноты и диареи. А вот определить причину и контекст приступа в состоянии только эксперт, считает Перов. Николай так объясняет физиологическую природу ПА: «В целом они безопасны — по большому счету это просто выброс адреналина. Похожее происходит, когда мы смотрим какой-то напряженный фильм или занимаемся экстремальными видами спорта. В принципе, вполне здоровая физиологическая реакция. У меня есть предположение, что ПА выполняют определенную физиологическую функцию — позволяют сбросить избыточное психологическое напряжение подобно клапану. А пугает этот "клапан" из-за того, что срабатывает вне контекста: нет ни страшного фильма, ни спорта, человеку ничего не угрожает. Например, человек лежит в кровати, а реакция такая, как будто он на вулкане или кто-то гонится за ним с ножом. Пугает именно кажущаяся беспричинность, нарушение контекста».
Панических атак как таковых нет в официальном перечне заболеваний. Есть «паническое расстройство» — тот самый порочный круг, страх страха. Но ПА могут оказаться симптомом чего-то более серьезного и сложного с точки зрения психотерапии. Такой вещи, как «паническая атака в вакууме», не существует:
«Конечно, каждому хочется избавиться от ПА, причем быстро и просто. Но так бывает не всегда. Если от панического расстройства человека можно избавить за два месяца, то депрессия, которая может сопутствовать атакам, лечится полгода и дольше. Она может потребовать медикаментозной терапии. Непросто избавиться и от обсессивно-компульсивного расстройства, от социальной тревожности, от посттравматического стрессового расстройства — все это довольно частые спутники панических атак. В таких осложненных случаях я направляю своих клиентов к психиатру».
По мнению Николая Перова, многие даже не предполагают у себя никаких отклонений, кроме ПА. Для них слово «депрессия», к примеру, может стать откровением. Николай объясняет позицию такого человека: «Я же так себя постоянно чувствую, я привык. Или человек может думать, что у него сама по себе жизнь так неудачно сложилась. Или считает себя неудачником.
”А как я еще себя могу чувствовать, кроме как грустить целыми днями?” Поэтому человек обращается за помощью, только когда приходят панические атаки, которых не заметить нельзя. ПА, таким образом, помогают увидеть то, о чем человек ранее и не подозревал. Выясняется, например, что десять лет жизни под одной крышей с абьюзером бесследно не проходят».
«Десять лет жизни под одной крышей с абьюзером бесследно не проходят».
Самопомощь — не выход
Такое разнообразие контекстов и сопутствующих расстройств теперь заставляет Николая Перова иначе взглянуть на эффективность самолечения в случае с паническими атаками. «Заниматься какой-то одной практикой в попытке вылечить то, что берется непонятно откуда, — не такая уж и классная, похоже, идея, — считает психолог. — Скорее всего, для выхода из ситуации с ПА придется в своей жизни что-то менять. Если организм "сбрасывает избыточное давление" таким неожиданным образом, откуда-то это давление берется, где-то что-то мешает?»
Но ничего светлого и позитивного в панических атаках нет — они тяжелы сами по себе. Если пустить дело на самотек, может возникнуть стереотипное избегающее поведение, когда человек ограничивает контакты с внешним миром вплоть до полной самоизоляции. А это чревато депрессией.
Прогноз — позитивный
По словам Николая Перова, панические атаки лечатся вполне успешно. Сложность терапии и сроки зависят в первую очередь от причин и сопутствующих проблем. Основной метод — когнитивно-поведенческая терапия (лечение, направленное на изменение неконструктивных эмоциональных реакций при помощи изменения мыслей и/или поведения пациента. — Прим. ред.). Сложнее терапия проходит, если паническим атакам сопутствует или депрессия, или обсессивно-компульсивное расстройство, или социофобия. Николай говорит, что своевременное обращение к специалисту, как в случае с любыми медицинскими проблемами, ускоряет решение.
«Но в России со специалистами хорошо не везде и не всегда, может возникнуть ситуация, что обратиться не к кому», — говорит психолог. К этому добавляется стигматизация психотерапевтической помощи: «У нас отношение часто уничижительное. “Ты сам справиться не можешь, ты — слабак”. А я считаю, что вариться в своих проблемах и мучиться — вовсе не признак силы. На самом деле, признаться в проблемах и начать их решать — вот истинная сила. Это честно по отношению к себе самому. Беседы с психотерапевтом, с человеком, который выслушает и поддержит, — это серьезная часть заботы о себе».
По мнению Николая Перова, в последнее время стигматизация темы с приставкой «психо-» в России снижает обороты. Сейчас это больше свойственно регионам, считает он: «В Москве и Петербурге к психотерапии относятся гораздо спокойнее, чем в провинции. Стигматизация сильнее в территориях с традиционным, патриархальным укладом, например на юге России. В центральной части страны это не так заметно».
Клинический психолог Амир Хайдаков увязывает тенденции к стигматизации еще и с возрастом. «Это тренд общемировой, как мне кажется: молодые люди от 18 до 27 лет намного более охотно обращаются за психиатрической и психологической помощью. У старшего поколения такого нет», — рассказал специалист в интервью «СПИД.ЦЕНТРу».
«Вариться в своих проблемах и мучиться — вовсе не признак силы».
Опасные диагнозы и психологическое самочувствие
Тема панических атак и сопутствующих расстройств тесно связана со здоровьем в целом. Амир Хайдаков считает, что забота о психическом здоровье и психологическом самочувствии особенно важна в случае с непростыми инфекционными и онкологическими заболеваниями.
«Во-первых, психологическое состояние, настрой человека серьезно влияют на его приверженность лечению, на его готовность принимать медикаменты и посещать врачей. У пациента с депрессией мотивации к лечению вообще может не оказаться. Поэтому во время очень многих соматических заболеваний рекомендуется психологическое сопровождение. Во-вторых, настроение человека непосредственно связано с его ресурсами. Если у пациента пониженный эмоциональный фон, если он все время тревожится, организм на это может среагировать. Есть ряд исследований, подтверждающих, что во время депрессии у человека ослабевает иммунитет. То же самое и с тревожностью. Тревога — это постоянная готовность к какой-то опасности. Подобная мобилизация требует большого количества ресурсов. Естественно, резервы не безграничны, и организм ослабевает», — уверен психолог.
