Нельзя отрицать, что эпидемия давно существует
На самом деле эпидемия началась еще в 1987 году, когда в СССР был зарегистрирован первый случай заболевания ВИЧ. А сейчас уже приняла генерализованную форму. Это когда эпидемия распространяется на всю популяцию и инфицироваться может любой человек, даже не имеющий отношения к группе риска – к наркопотребителям.
Поясню: есть три стадии развития эпидемии.
Начальная — когда есть несколько случаев инфицирования, но в целом все под контролем.
Концентрированная — когда эпидемия развивается в рамках какой-то уязвимой группы. В США — это гомосексуальные мужчины. В юго-восточной Африке — женщины детородного возраста, начавшие половую жизнь. В России примерно до 2013 года это были те, кто употребляет инъекционные наркотики.
Генерализованная — когда эпидемия перекидывается на общую популяцию и инфицироваться может абсолютно любой человек, даже не имеющий отношения к группе риска — к наркопотребителям.
Есть определенные статистические параметры, по которым измеряется переход от второй стадии к третьей. Их два: когда больше 1% всех рожениц оказываются ВИЧ-положительными, и когда заболевание распространяется внутри всех социальных групп (бедные, богатые, гомосексуальные или гетеросексуальные, употребляющие наркотики или нет — не имеет значения). У нас эпидемия ВИЧ в данный момент перешла к генерализованной стадии.
В России с ВИЧ почти не борются
Наша страна — единственная в мире, где до сих пор в таком количестве употребляют инъекционные наркотики и где не используется заместительная терапия. То есть, когда наркозависимый может получить вместо опиатов метадон, который не нужно вводить внутривенно и который стоит дешево, как зеленка.
Заместительная метадоновая терапия не используется и более того, запрещена официально, а наркопотребители преследуются законом. А нужно наоборот, использовать заместительную терапию и декриминализовать наркопотребление.
Надо признать, что человек, употребляющий наркотики — не преступник, а пациент, которому нужна помощь. Тестировать и лечить людей. Так делают во всем мире.
Есть страны, в которых смогли таким методом не только остановить переход эпидемии в генерализованную форму, но даже добились сокращения количества заболевающих. Например, в Португалии 12 лет назад, и это при том, что в тот момент она была беднейшей страной Евросоюза.
Главный ВИЧ-диссидент — государство
Есть люди, которые считают, что ВИЧ не существует, добровольно отказываются от лечения и пропагандируют свои идеи. Но они не имеют отношения к эпидемии, они просто не в себе: всегда есть какое-то количество сумасшедших, которые ведут себя вопреки здравому смыслу.
На мой взгляд, в России ВИЧ-диссидентов может быть, от силы тысяч десять. Они завели в соцсетях какие-то группы, но они ни на что не влияют, по большому счету. Государство не лечит 1.5 миллиона человек, не признает эпидемию. Оно — главный диссидент.
Женщины в России особенно уязвимы перед ВИЧ
Большинство из всех инфицированных за последнее время — женщины. В первую очередь, жены наркопотребителей или те, кто когда-нибудь занимался сексом с наркозависимыми.
Так происходит, потому что женщина в России, к сожалению, что бы там ни говорили — человек второго сорта. Женщина подвергается регулярному насилию, даже если оно не физическое. А это приводит к тому, что женщина почти всегда готова подчиниться мужчине.
Если он говорит: «У меня нет презерватива», она соглашается на незащищенный секс. Или вообще не думает о своей безопасности. А даже если и думает, то рассуждает примерно так: ну какие могут быть проблемы у этого мужчины?
Женщина в России безусловно сексуально неграмотная, несамостоятельная и считает, что ответственность за близость должен брать на себя партнер, а она просто выказывает ему доверие. Но не стоит доверять никому, кроме себя.
И все это — из-за вот такого патриархального представления о добре и зле.
Нужно говорить о ВИЧ
Люди по разным причинам признаются в том, что они живут с ВИЧ. Большинство — просто потому, что не хотят это утаивать: жить с тайной довольно тяжело.
Многие делают такие признания, потому что надеются таким образом помочь другим, показать, что они живут обычной жизнь, даже счастливы, рожают здоровых детей. Это очень психологически поддерживает, помогает преодолеть ступор, который у многих возникает, когда они узнают о своем положительном ВИЧ-статусе. Это проблема не только ВИЧ, а любого хронического заболевания: диабета, гепатита С.
Поэтому так важно, что есть люди, как, например, Павел Лобков. Общество реагирует на них по-разному, но пользу их откровенности нельзя недооценить.
Вообще тема ВИЧ уже перестала быть табуированной. Массово говорят уже обо всем, что связано с эпидемией и вирусом. Важно сейчас понимать, что это заболевание, которое передается легко и абсолютно всем. И в этом нет ничьей вины. Вирус не выбирает, ему все равно, кого заражать.
Ничего страшного, если у вас этот вирус нашелся, не происходит. Нужно просто пойти лечиться, найти врача и лекарства, чтобы прожить долгую и счастливую жизнь.
