Случилось тут со мной несчастье. Заболел пневмонией. Вернее сначала думал я, что бронхит, но доктору, вызванному на дом, не понравилось что-то в легких и она отправила меня на рентген. И вот, с температурой 40,2 тащусь я в районную поликлинику.
Хорошо зная, как всё в поликлинике происходит, прихожу сразу в платный отдел, оплачиваю рентген, получаю свой снимок с пневмонией и иду с ним к терапевту, предварительно, разумеется, тоже оплатив к нему визит. Терапевт рассказывает мне, что нужно ложиться в больницу, потому что надо колоть антибиотики внутривенно. Но я от госпитализации отказываюсь, решив, что должны же быть хоть какие-то плюсы в том, что я бывший наркопотребитель! В том смысле, что уж в вену я и сам себе без проблем попаду, а так зато смогу болеть дома, с интернетом и доставкой пиццы. Так ей и говорю. Пишу отказ от госпитализации, и договариваемся на том, что могу поболеть дома, но раз в три дня буду являться к ней на осмотр.
И тут я вижу на обложке своей карты, красным маркером написанную отметку ВИЧ+. Понимаете, они даже не заморочились с кодом В20, прямо так и написали, ВИЧ+. Спасибо, что не ВИЧ-инфицированный. А всё потому, что как-то раз, придя туда с ангиной, я по глупости терапевту ляпнул про статус. Понимаю, что по-хорошему, надо бы поругаться. Но температура 40,2, ругаться нет сил, поэтому просто сдаю карту в регистратуру и иду домой.
Решив извлечь из больничного максимум пользы, на следующий день снова иду в поликлинику, чтобы заглянуть к хирургу и разобраться с вросшим ногтем, а потом к неврологу, узнать, что можно сделать с бессонницей и невралгией. Ну и стабильно, раз в три дня хожу к терапевту. Температура отступила после первых же антибиотиков, поэтому теперь эти визиты даются гораздо легче.
Сидя в очереди к терапевту, от которой к сожалению не спасает даже тот факт, что я “платный больной”, пролистываю карту и замечаю, что каждое заключение терапевта заканчивается текстом «ВИЧ-положительный». Думаю о том, что это непорядок и надо бы это сфоткать на будущее. Делаю снимок обложки и нескольких страниц из карты.
А потом, мой терапевт внезапно уходит в отпуск и меня отправляют к другому. Захожу в кабинет и не успеваю даже дойти до стула, как она говорит мне: «Я почитала вашу карту. Я не могу вас дальше лечить, пока вы не принесёте мне справку от вашего инфекциониста.»
На долю секунды меня охватывают злость и паника, я представляю, что сейчас придётся тащиться на другой конец города за справкой... а потом вспоминаю про фотки и про всё то, что я узнал, начав работать в ВИЧ-сервисной организации. И понимаю, как сильно сейчас подставилась на самом-то деле эта женщина. Ну что же, раз она начала этот спектакль, мы доиграем его до конца. Но видят боги, я этого не хотел! Сажусь и, улыбаясь собственным мыслям, добродушно спрашиваю её:
– Скажите, а вы в тюрьму хотите?
– В смысле?
– Ну посмотрите сейчас внимательно на мою карту. Что вы на ней видите? Я вижу уголовное преступление, вот здесь, красным маркером. Раскрытие персональной информации называется. Напомню вам также, что я имею право не предоставлять вам никакую информацию о своём ВИЧ-статусе, а даже если решаю это сделать, то это не может быть отражено ни в каком документе, к которому имеют доступ другие врачи. Особенно, на его обложке. За последние две недели эту карту, помимо терапевта, которому я о своём статусе говорил, видели вы, а ещё хирург и невролог. То есть преступление было совершено как минимум трижды. А сейчас вы отказываете мне в лечении на основании моего ВИЧ-статуса. И выхода у нас с вами из этой ситуации есть два. Либо вы мне сейчас пишете официальный отказ, я его забираю и нахожу другое место, где меня долечат, а с вами мы тогда увидится в суде. И я вас уверяю, что дело я выиграю. Либо мы с вами сейчас идём к заведующей, а потом вы переписываете мою карту, удаляя из неё все отметки о том, что я ВИЧ-положительный и нормально меня долечиваете. Тогда, может быть, мы обойдёмся даже без жалобы в Минздрав.
Ну что же, сказано – сделано. Идём к заведующей. Она оказывается женщиной более осведомленной и после того, как я вкратце обрисовываю ей ситуацию, тут же сажает доктора переписывать карту. Долго извиняется передо мной за это недоразумение. Решаем, что лечить меня дальше будет она, а все «виновные будут наказаны». Ну что же, пусть будет так, в конце концов, сами напросились. Принимаю извинения, придирчиво осматриваю новую карту и обещаю не писать жалоб. На том и расходимся.
Собственно, для чего я вам всё это рассказываю? Друзья, помните, что ни ложась в больницу, ни приходя в поликлинику, вы никому не обязаны раскрывать свой ВИЧ-статус, а даже если вы это делаете, он не может быть отражен в документе, к которому имеют доступ другие медработники и не только они. А карта таким документом, безусловно, является. Никаких пометок на ее обложке быть не должно, потому что помимо врачей эту обложку видят медсестры и работники регистратуры.
Да, я знаю, что когда мы приходим к врачам, последнее о чем мы думаем, это борьба за свои права. Мы чувствуем себя бессильными перед людьми в белых халатах, потому что поликлиники и больницы – их царство. Но подобные отметки на картах – это даже не дискриминация, а уголовное преступление. А такие ситуации – тот редчайший случай, когда российское правосудие заведомо целиком и полностью на вашей стороне. Поэтому почувствуйте власть и силу закона за своими плечами и не бойтесь требовать удаления подобных отметок.
