«Когда секс – это работа»

О проекте

Петербург. Понедельник. Полдень. К фасадной стороне дома по адресу Верейского 23 один за одним подъезжают автомобили, из которых выходят женщины и спускаются в полуподвальное помещение. Все они разного возраста и национальностей – юные девушки и взрослые женщины, много представительниц южных народов.

В фойе комьюнити-центра образовывается небольшая очередь из желающих пройти в просторный кабинет. Многие девушки знакомы между собой – при встречи они обнимаются, узнают как у кого дела. И абсолютно всех их объединяет одна тайна – сюда они пришли для того, чтобы получить большую упаковку со 144-мя презервативами. Без этих инструментов их работа не может быть безопасной. 

Это сейчас из желающих взять презервативы, сдать тест на ВИЧ и получить направления к врачам выстраивается очередь – комьюнити-центр на Верейского, где работает проект «Серебряная Роза», ежедневно посещают по сотни секс-работниц. В начале нулевых ситуация была другой. Исполнительный директор благотворительного женского фонда «Астра» Ирина Маслова, которая сейчас управляет всем процессом профилактики ВИЧ среди секс-работников Северной столицы, рассказывает нам, что более 15 лет назад начинала свою работу в качестве волонтера одной из петербургских организаций. Являясь сама в прошлом секс-работницей, она обеспечивала тем самым вход профилактики в целевую группу.

«Меня научили проводить тренинги по системе «равный-равному», которая наиболее оптимальная – люди разговаривают на одном языке, у них одинаковые проблемы и они понимают друг друга часто даже без слов», – вспоминает Ирина. Мы сидим в ее маленьком кабинете, большую часть которого занимает рабочий стол. Чтобы быстрее оказаться на рабочем месте, проще проползти под ним, чем обходить. Впрочем, первые два часа с начала приема посетительниц посидеть практически не удается – постоянно приходится лавировать между кабинетом для приема и небольшой комнаткой, где проходит экспресс-тестирование на ВИЧ.

«До 2011 года все ВИЧ-сервисные организации Петербурга, которые работали в рамках Программы Глобального фонда, занимались только уличными секс-работницами. Это было проще: остановился микроавтобус на «точке», девочки зашли, им дали презервативы и лубриканты, их протестировали. Но улица – это от 5 до 10% от общего количества секс-работников в городе, – продолжает свой рассказ Ирина. – Уличные секс-работницы были достаточно открытыми».

В 2011 году программа по профилактике среди широкого круга секс-работниц начала работать, но совсем без денег. «Это было сложно – ты все время находишься в поиске, где найти презервативы и лубриканты. Позже мы поняли, что без помощи гинекологов, венерологов, психологов и адвокатов мы не сможем работать действительно качественно. В итоге уже на протяжении восьми лет с нами сотрудничают гинекологи, которые принимают девочек без паспорта и полиса. С 2012 году у нас есть свои юристы и адвокаты», – поделилась с нами Ирина.

Мужчины в этом здании бывают редко – на сто посетительниц приходится примерно по три парня. Некоторые из них очень стесняются и стараются не стоять в общей очереди, а незаметно попасть в кабинет Масловой. Так произошло и сегодня. Но если обычно секс-работники мужчины – это молодые парни, то на этот раз за презервативами пришел 54-летний мигрант, который работает на стройке, но параллельно с этим оказывает секс-услуги. Опыт такой работы – 30 лет. После того как он покидает здание комьюнити-центра исполнительный директор Фонда не может скрыть своего удивления: «Уж сколько всего повидала за свою жизнь, но чтоб такого…». 

Увидя же меня, одна из стоящих в очереди женщин удивляется:

– Ой, а вы тоже за «резинками»?

– Нет, я журналист.

– А…. будете писать, какие мы тут все кошмарные…, – произносит она и хмурит брови.

– Нет, что вы – про профилактику ВИЧ, эпидемия в стране все-таки.

Моя собеседница за один миг меняется в лице.

– Эпидемия?... В стране эпидемия ВИЧ? Слышишь, Катя, эпидемия ВИЧ в стране, ты знала?!, – удивление сменяется растерянностью.

Социальный работник Елена – одна из тех трех, кто в этот понедельник ведут прием посетительниц – поясняет, что часто женщины очень слабо представляют масштабы распространения ВИЧ. «Бывает, что девчонки сначала не хотят сдавать тест на ВИЧ, решаются уже после разговора со мной. Объясняю им, что при такой профессии надо один раз в три-шесть месяцев обращаться к врачу, проверяться. Важно не стесняться и рассказать, сколько у тебя было клиентов. Конечно, в поликлинике об этом почти никто не говорит. Мы же выдаем направления в КВД к специалисту, которая нас знает. В итоге все ее хвалят», – рассказывает Елена.

Так, тестируя при мне одну гостью из Африки, не сразу удается объяснить ей, что такое ВИЧ – девушка плохо говорит по-русски. С трудом выясняется, что темнокожая секс-работница все же знает об этом заболевании, но просто не в курсе, как оно произносится в России.

Соцработник отмечает, что часто приходится бороться не только с малограмотностью, но и с застенчивостью. «Естественно, многие приходят очень зажатыми. Я и сплясать могу, чтобы их расслабить. Бывает и такое. Опыта общения с людьми очень много», – добавляет Елена. 

Почти все женщины приходят по двое. Иногда это связано как раз с языковым барьером, поясняет социальный работник Наталья: «Обычно одна чуть лучшего говорит по-русски, и мы общаемся через нее.  Если они не понимают обе, то приходится рисовать на бумаге».

Всем вновь пришедшим присваивается индивидуальный код – две первые буквы их имени, две первые буквы имени их матери и дата рождения. Таким образом, анонимность сохраняется и в самом комьюнити-центре.

Наталья рассказывает, что начинала работать в профилактике ВИЧ среди секс-работников как волонтер. «У меня много близких ВИЧ-положительных людей. Стала больше узнавать об этом, и одна из моих знакомых, которая работала здесь, как-то раз привела меня в комьюнити-центр. Сперва приходила помогать раз в неделю, потом побывала на нескольких тренингах. В итоге работаю здесь уже несколько лет», – поделилась она.

По словам Натальи, ей уже получается не воспринимать все происходящее как личную трагедию. «Самое важное – объяснить вновь выявленной, что это не конец света. Дать понять, что с этим можно жить, это не изменит их как личности – ты и раньше жила с этим, но просто не знала, – рассуждает она. – Бывали ситуации, когда девочки и убегали, когда узнавали о своем ВИЧ-положительном статусе. А однажды мы повезли девочку к гинекологу (и пока ехали, она была спокойно), а  уже на месте у нее случилась истерика. У каждого свои особенности принятия своего статуса».

Но переубедить окружающих, что в профилактике ВИЧ среди секс-работников нет ничего зазорного иногда так и не получается «У меня было даже такое, что меня начинали стесняться из-за того, где я работаю. Кто-то не понимает что секс-работники  – это тоже люди, мужчины и женщины. Но все же чаще люди относятся к моей работе с пониманием, толерантно», – объясняет Наталья. 

Спустя два часа приема в коридоре комьюнити-центра появляется еще один мужчина из ближнего зарубежья – на вид лет 35-ти. Он не заходит внутрь кабинета, не встает в очередь, а ищет взглядом кого-то. Оказывается, он стесняется обратиться к женщине и, увидя меня, сразу же подходит поближе и тихим голосом спрашивает, выдают ли здесь презервативы. Оказывается, что он один из таксистов, который уже часто возил сюда девушек и знает про это место. Мужчина понимал, на кого рассчитан этот проект Фонда «Астра», но все же надеялся, что «таксистом здесь тоже выдают презервативы».

«Это очень хороший показатель, что даже таксисты знают о нас», – считает Ирина Маслова, отмечая, что на двери нет большого баннера, но сарафанное радио делает свою работу. С 2012 через Ирину и ее сотрудниц прошло уже 12 тысяч человек. Сейчас охват – 7 тыс. человек в год «Если кто-то сможет нам подарить микроавтобус для работы на выезде, то мы сможем поднять эту цифру в два раза», – отмечает исполнительный директор Фонда.

Еще одна соцработница Елена Савченко рассказывает, что первый раз сама напросилась поработать «на точке». «Было очень интересно. Тогда я еще не работала как полноценный социальный работник. Первый раз в салоне было страшно: бегали полуодетые девушки, ходили мужчины, которые показывали на них пальцем «Вот ее хочу!». Но понравилось, что девчонки были рады нашему приезду – угощали чаем, согласились тестироваться. Даже те, кто был занят – выбегали и выходили проходить слюновой тест на ВИЧ», – вспоминает Елена.

Впрочем, один из таких выездов закончился встречей с полицией. «В тот вечер вместе с сотрудницей мы выехали на один из «адресов» – девчонок было много, примерно человек 15, – вспоминает Елена. – Мы привезли им большое количество презервативов, я заполняла бланки, а моя коллега проводила тестирование. Вдруг слышим шум и гам – приехали сотрудники полиции. Выхожу из комнаты – ко мне сразу подходит один из них и требует паспорт. Я отвечаю «С чего это вдруг, а ты вообще кто?». Удостоверение мне показали не сразу, только после того, как я продемонстрировала свое. Тем не менее, на мою коллегу начали оказывать давление, говорить, что нас увезут в полицию, и применяет статью «занятие проституцией». Мы сказали «в отдел, так в отдел», начали звонить Ирине, а она – адвокатам… в итоге через несколько минут нас выгнали из комнаты». 

Соцработники даже предложили полицейским пройти тестирование на ВИЧ, но они отказались. «На следующий день мы узнали, что девочкам пришлось откупиться от полиции. Но в итоге они забрали с собой все презервативы и все смазки. Куда им столько? Непонятно», – недоумевает Елена.

Такой случай был единственным за всю историю работы проекта, но столкновения секс-работников с полицией – это не редкость.  «Наши юристы работают с девочками, чтобы они вели себя с полицией грамотно, объясняют, как правильно подписывать протоколы, объясняют, что они имеют право не свидетельствовать против себя», – добавила Елена.

Ближе к 14:30 количество посетительниц стало заметно снижаться. Всего за этот день упаковки с презервативами и направления к врачам получили более 60 человек – далеко не самый популярный день за историю проекта – иногда через комьюнити-центр проходило и по 150 человек. Если сотрудницы выезжают на «точки», то там охват обычно меньше – от 15 до 60 человек. При этом проблем с владельцами борделей, саун и стриптиз-клубов не возникает – они лишь рады визиту сотрудниц «Астры».

Всего в Петербурге, по разным оценкам, проживает от 45 до 60 тыс. секс-работников.  В мегаполисах это число всегда примерно 1% от общего населения. Но Москва – исключение, там процент выше  – от 150 до 300 тыс. людей оказывают секс-услуги за деньги.

Данные по пораженности ВИЧ среди секс-работников иногда противоречат друг-другу. Так, в 2005 году в были сделаны первые исследования среди тех секс-работниц, которые не употребляют наркотики. В Петербурге процент выявленных был 0,5%. В 2012 году этот показатель был уже 12,9%. В тот раз выборка была значительно больше и в нее были включены мигрантки.

С женщинами, которые приезжают из других стран, работать тяжелее всего. При выявлении ВИЧ им грозит депортация.  Те, кто узнают о своем диагнозе в комьюнити-центре, уезжают сами. У «Астры» налажены отношения с врачами во многих странах – выявленных ВИЧ-положительных передают знакомым медработникам. Чаще других встречаются эмигрантки из Узбекистана. Африканок среди секс-работниц Петербурга тоже немало – около 1,5 тыс. Около 600 из них постоянно наблюдаются в комьюнити-центре.

Одну из африканок сотрудницам проекта «Серебряная Роза» удалось вытащить из инвалидного кресла. Весной 2016 года, когда освобождённый из тюрьмы националист Вячеслав Дацик громил бордели Петербурга, она выпала из окна и сломала позвоночник.

«Мы единственные встали на ее защиту, –  вспоминает Ирина. – Она была без паспорта и страхового полиса. Мы собрали почти 380 тыс. рублей. При этом 90% из этих денег собирали сами секс-работницы – собирали по салонам, присылали индивидуалки. Помогали и клиенты секс-работниц. Эту африканочку мы долго прятали. Восстановили документы  в посольстве Нигерии. Недавно она у нас появилась. Продолжает работать, не уехала домой. Вот здесь перед нами она взяла и показала свои африканские танцы – а ведь могла на всю жизнь остаться в инвалидном кресле».

Еще один пример консолидации сообщества произошел в конце минувшего года. «К 17 декабря мы объявляли благотворительную акцию, –вспоминает Ирина.  – У нас есть две квартиры, куда может прийти мама с ребенком, которой больше некуда податься. Там к декабрю было 19 мам и 24 ребёнка. Они живут только на пожертвования.  Мы объявили клич, что собираем на подарки их детям к новому году, а также одежду и продукты. В итоге к 25 декабря мы отвезли туда одну «Газель» и четыре легковые машины подарков и еды. Все было собрано ровно за месяц».  

Многие посетительницы комьюнити-центра отказываются фотографироваться даже со спины. «Нет, ни за что! А если моя семья увидит мой копюшен?! Сразу догадаются, ни за что!», – скороговоркой произносит одна из девушек.

«Родным и близким об этом не говорят. Родственники, члены семьи, подруги – никто не знает, – объясняет Ирина. – Начинают резаться социальные связи – человек начинает врать. В таком одиночестве нередко появляется самостигма – наказание самого себя. Чтобы вырваться из этого порочного круга, женщине надо понять – «Я не проститутка, меня нельзя унижать и оскорблять. Я женщина, я оказываю сексуальные услуги». Понимание того, что ты не проститутка, а секс-работница реально спасает психику и здоровье. Это первый шаг к победе над эпидемией ВИЧ».

Но принятие своей профессии – не единственное, что приходится объяснять посетительницам. Многие не используют лубриканты, неправильно надевают презервативы. Для того, чтобы научить последнему, в комьюнити-центре есть специальный тренажер, который Маслова заказала из Голландии.

Сейчас в проекте «Серебрянная Роза» работают пять соцработников и около 120 волонтеров. Многие из них сами  вышли из профессии, но не хотят к этому возвращаться и даже говорить об этом, делать каминг-аут.

«Мы никогда не ставили перед собой цели вывода людей из профессии. Имеем дело с тем, что у человека есть, а не строим из себя спасателей. Но волонтеры обычно через полгода сами уходят из профессии – у них появляется уверенность в себе, – рассказывает нам Ирина. – Ведь кто обычно спасается во время катастрофы? Тот, кто начинает помогать другим!».

Тех, у кого выявляют ВИЧ, в течение недели доводят до СПИД-центров. «Кто-то и после положительного ВИЧ-статуса остается в работе, тогда им объясняют, как им нужно работать. Они становятся более аккуратными. Но чаще всего ВИЧ-положительные уходят», – уточняет Ирина.

Исполнительный директор фонда признается, что ей давно бы хотелось, чтобы в рюкзаке аутрича лежали не только презервативы, лубркианты, направления к врачам и информационные материалы, но и постконтактная профилактика, которая позволит в течение 72 часов с момента опасности спасти работницу от инфицирования ВИЧ. «Происходит разное – презерватив рвется, а клиент признается, что у него ВИЧ. Имея постконтактную профилактику, можно избежать инфицирования», – отметила Ирина.

Сейчас проект «Серебряная Роза» будет впервые брать деньги у государства в виде городской субсидии на проведении исследования среди секс-работниц. Также готовится заявка на президентский грант. «На протяжении шести лет в России ни одна из организацией, связанная с секс-работниками или МСМ  этот грант не получала – а таких заявок было девять. Мы же будем подавать от имени группы помощи дискордантным парам, которая у нас тоже есть. Это позволит оплатить хотя бы две ставки социальным работникам, которые работает в этом проекте», – добавляет она.