Ольга узнала, что у нее ВИЧ, в женской консультации на 12 неделе беременности. СПИД.ЦЕНТР рассказывает, как она с этим справлялась и где искала помощи.
Оле 31 год, сейчас ее дочке 6 лет. Оля прошла большой путь принятия диагноза и теперь может смело сказать: «Сегодня я знаю, как мне могли бы помочь. Но тогда ничего подобного никто не предложил».
Девушка встречалась с молодым человеком, какое-то время они даже жили вместе, но больших планов на совместное будущее не строили. К моменту, когда Ольга узнала, что беременна, отношения уже стали разлаживаться. Беременность она решила сохранить, не смотря на то, что было понятно: с большой вероятностью придется воспитывать ребенка без помощи биологического отца. В женской консультации плановое обследование при постановке на учет затянулось. Результат анализа на ВИЧ сначала потерялся. Когда Ольга приехала снова и еще раз пересдала кровь, ответ долго не приходил, а время шло. Когда девушка уже забыла об обследовании и только радовалась появлению будущего ребенка, утром на домашний телефон позвонили из поликлиники: «Пришел ваш анализ. У вас ВИЧ. Приезжайте».
Ольга живет в маленьком городе, настолько маленьком, что всем его обитателям крайне важно находиться в курсе событий людей, живущих по соседству. Все семьи друг с другом так или иначе знакомы: чьи-то дети с кем-то учатся, чья-то мама с кем-то работает, чей-то отец с чьим-то отцом напился и пырнул ножом кого-то. Все это очень интересно обсуждать, особенно если чья-то дочь начала встречаться с чьим-то сыном, который употребляет наркотики, и эта дочь теперь беременна.
Первым делом после женской консультации Ольга на 12 неделе беременности приехала в СПИД-центр. Подальше от своего города, поближе к ответам на сотни своих вопросов. Приехала и абсолютно ничего не поняла. Она должна была пройти несколько кабинетов, где разные специалисты что-то объясняли, но у нее были только страх и ощущение, что все не похоже на реальность. На ее жизнь.
«В конце концов, мне удалось услышать слова одного врача, — вспоминает Ольга. — Она словно сквозь туман прорвалась к моему сознанию и рассказала мне, что такое ВИЧ, по-русски. До нее мне казалось, что все остальные люди в СПИД-центре говорили со мной на языке, которого я не знаю, и вообще они говорили словно сами с собой, не обращаясь ко мне. Затем мне сказали зайти в кабинет к социальному работнику, и он почему-то меня спросил: «И что вы теперь будете делать?».
Автор иллюстрации: Елена Лукьянова
«Этот некорректный вопрос опустил меня ниже плинтуса, — продолжает девушка. — После, еще полгода до рождения дочки, я находилась в состоянии молчаливого стресса — ни с кем не разговаривала и постоянно думала: «Что же я теперь должна делать?».
В тот момент в ее голове крутилась только мысль о необходимости сделать все возможное, чтобы ребенок родился без ВИЧ. Ей дали какие-то брошюры, она их сразу спрятала глубоко в сумку. Возвращаясь домой, в полупустой электричке она что-то прочитала, еще больше испугалась и, выйдя на перрон своей станции, выкинула литературу в урну.
«Утром на домашний телефон позвонили из поликлиники: «Пришел ваш анализ. У вас ВИЧ. Приезжайте»
«Я была так напугана и растеряна, что долгое время не могла даже набрать в поисковике интернета «ВИЧ», я боялась информации, потому что была совершенно одна со своей бедой, — рассказывает Ольга. — Через месяц я понимала, что теперь могу задать вопросы только врачу-гинекологу инфекционной больницы, которая вела меня во время беременности. Больше не было никого, кто знал бы, что у меня ВИЧ».
Конечно, между ней и врачом был большой барьер. Из-за стресса и убитой самооценки девушка боялась задать лишний вопрос, например, о том, как потом создавать семью, должна ли она говорить о своем ВИЧ-статусе на работе, обязана ли сказать родственникам, которые живут с ней.
С 18 недели беременности Оле была назначена терапия в качестве профилактики передачи ВИЧ от матери ребенку. Лишь один врач рассказала, зачем нужна эта терапия. «Я поняла: это именно то, что я теперь должна делать. Я пересыпала таблетки в другие банки и продолжила молчание дома, никто не знал о моем диагнозе вплоть до рождения дочки», — добавляет она.
Автор иллюстрации: Елена Лукьянова
В середине беременности произошло событие, которое поменяло отношение девушки к своему заболеванию и к себе в целом. Оля попала с незначительными показаниями на госпитализации в городскую инфекционную больницу в дородовое отделение. И вот там впервые она смогла поговорить о себе и наслушаться рассказов таких же ВИЧ-положительных женщин, узнать их опыт, особенно тех, кто рожает уже не первого ребенка. В палатах всегда скучно, разговоры идут неторопливо, как в поезде между случайными попутчиками. Внутренний распорядок больницы гласит: ВИЧ-положительных женщин размещать в палатах с такими же ВИЧ-положительными.
«Вот и получились минигруппы поддержки для женщин, — вспоминает она больничный быт. — Но это если с соседками повезет. Бывало и так, что некоторые женщины умудрялись употреблять наркотики или алкоголь, курить сигареты прямо в палате на любом сроке беременности, не обращая внимания на соседок и медперсонал».
«Этот некорректный вопрос опустил меня ниже плинтуса. Ни с кем не разговаривала и постоянно думала: «Что же я теперь должна делать?»
«К родам я готовилась уже спокойнее, я до сих пор дружу с девушками, с которыми тогда лежала в одной палате, они мне очень помогли. Но все равно непосредственно перед родами несколько младших медицинских сотрудников в отделении меня спросили: «Ребенка забирать будешь? Для себя рожаешь или отказываешься?». Конечно, этот вопрос снова вернул меня к специалисту СПИД-центра, спрашивающему, что я теперь намерена делать. Было впечатление, словно дети ВИЧ-положительных женщин никому не нужны, даже самим этим женщинам. По крайней мере, такая установка транслировалась мне».
Девочка родилась благополучно. Малышке семь дней давали Ретровир в сиропе, и при выписке из больницы необходимости в продолжении лечения уже не было. Оля прекратила пить терапию по совету врача, якобы таблетки ей более не требовались — по крайней мере на тот момент. После рождения ребенка девушка снова осталась со своим диагнозом один на один.
Автор иллюстрации: Елена Лукьянова
Однако еще в больнице она узнала, что в городе есть несколько организаций, помогающих таким же молодым матерям с ВИЧ, находящимся в кризисной ситуации. Когда на нее навалилась послеродовая депрессия, Оля позвонила и попросила просто поговорить с ней. Сотрудники организаций «Врачи детям» и Ассоциация «Е.В.А.» помогли ей наконец-то окончательно привыкнуть к своему диагнозу, осознать, что ВИЧ не делает ее хуже других женщин, живущих без ВИЧ.
«Самое главное — я увидела равных консультантов, таких же женщин с диагнозом, как у меня, но только знающих ответы на все мои вопросы, — говорит Ольга. — В самом начале моей жизни с ВИЧ мне не хватало именно таких специалистов. Конечно, они были нужны тогда как воздух. Хорошо, что я встретила их, лучше поздно, чем никогда. Спустя время я смогла рассказать маме о том, что у меня ВИЧ. Начала АРВТ. Научилась себя любить и ценить, не винить себя, не обвинять того молодого человека. Мне достаточно легко сейчас говорить, что живу с ВИЧ, знаю, что есть равная поддержка. И если мне снова станет трудно, начну хандрить из-за диагноза, я всегда могу позвонить девушкам из организаций. И меня поймут, поговорят со мной на одном языке».
Этот материал подготовила для вас редакция фонда. Мы существуем благодаря вашей помощи. Вы можете помочь нам прямо сейчас.
