А.Красовский― Началась патологические сокращения бюджетов и оптимизации. Вот то что я как директор фонда СПИД.ЦЕНТР вижу по здравоохранению.
М.Майерс― Давно начались?
А.Красовский― Скажем так: начались несколько месяцев назад, когда стало понятно, что 2019 год, видимо, будет очень тяжелый, гораздо тяжелее, чем 2018-й, когда была дана команда полностью оптимизировать всё, и начались так называемые оптимизации. Смотрите: я говорю про всякие оптимизации безо всяких… я не пытаюсь ни на кого наехать, говорить: «Вот сволочи, верните нам деньги» и так далее. Вообще, нет ничего плохого в том, что государство пытается, наконец, посчитать те деньги, которые оно на что-либо тратит и каким-то образом эти деньги правильно начать расходовать.
Вопрос в том, приведет ли эта оптимизация к чему-то хорошему. Я это вижу сейчас, собственно, на том, что происходит в российском СПИДе. Во-первых, Министерство здравоохранения откуда ни возьмись решило каким-то образом придумать новую службу в борьбе со СПИДом. Ну, и правильно решило придумать. Никогда до этого момента никакой службы по борьбе со СПИДом реально в Министерстве здравоохранения создано не было. И это, между прочим, просчет огромного количества людей, которые на протяжении 30 лет занимались СПИДом в России. Это разные люди. Это люди, которые сейчас работают в Роспотребнадзоре и у которых была возможность создать такую службу внутри Министерства здравоохранения, но они ее не создали. Это была задача тех людей, которые уже не работают в Минздраве. Это задача тех людей, которые по-прежнему работают в Минздраве, но никогда никакого особого внимания к СПИДу и к ВИЧ-инфекции не было.
И за это время вполне себе на тот момент — я имею в виду конец 90-х, начало 2000-х — контролируемая болезнь развилась в национальную генерализованную эпидемию. Когда уже приходишь, ставишь в городе Челябинске прямо натурально — я вот не вру, товарищи — вагончик с тестированием, и там рандомное тестирование. Они не какие-то уязвимые группы тестируют, они тестируют просто вот людей, которых ходят на этой площади, и там из 83-х тестов 6 положительных. Это значит 8% рандомного населения в Челябинске ВИЧ-положительные.
При том, что генерализация эпидемии происходит после 1%. То есть уровень генерализации конкретно в этом регионе превышен в 8 раз согласно этому маленькому исследованию, вне всякого сомнения. Но оно очень показательно.
Соответственно, государство должно понимать сейчас, что ВИЧ, — это. действительно, национальная проблема.
И создание такой национальной службы необходимо. Из чего Министерство здравоохранения собирается эту служба создавать? Из кого оно собирается создавать эту службу. Министерство здравоохранения, вы же понимаете, как устроено. Это много разных людей, возглавляемых царицей. Вокруг царицы бегают разные люди, они суетятся, они принимают какой-то бюджет, и вокруг этого бюджета образуется бесконечное количество каких-то странных людей.
Главный по туберкулезу говорит: «Я возглавлю такую службу». Главный по кишечной палочке говорит: «Я возглавлю такую службу».
И Антон из Москвы задает вопрос… Я вот тоже говорил, что квалификация — важно. Я не врач, но у меня все-таки такой вопрос обывательский к кишечной палочке непосредственно и к туберкулезу: А у вас по кишечной палочке и туберкулезу какие-то офигительные цифры, что ли, относительно европейских стран? Вы понимаете, что вы худшие по туберкулезу сейчас среди всех европейских стран, включая Украину и Молдавию?
Вы понимаете, что вы хуже по вирусным инфекциям, не считая ВИЧ и, более того, не считая гепатита, где мы хуже всегда всех европейских стран. И это притом, что Россия, вернее Советская Россия с подачи царской России, земской России создала выдающуюся систему лечения и контроля неимущего населения, то есть вот того самого населения, которое неспособно оплачивать расходы и которое является главным носителем этих самых заболеваний.
То есть как вы умудрились сделать так, что из лучшей страны по показателям по туберкулезу вы стали худшими? И почему же вы сейчас предполагаете, что вы имеете право возглавить службу СПИДа в России?
И почему у Минздрава вдруг появляются в голове такие мысли: «А не передать ли нам эту службу вот туберкулезничкам или кишечнопалочникам? Вот почему бы нет?» В то время как в самом СПИДе, внутри этой темы за 30 лет наше здравоохранение, огромное количество людей, действительно, очень талантливых, очень профессиональных людей, которые могут отличить ингибитор интегразы от ингибитора протеазы — а вы, туберкулезники, можете умеете? — вырастило. И именно эти люди, конечно, должны эту службу создавать.
И то, что вижу по Московской области, по Подмосковью. Это как бы близкий мне регион. Я с болью смотрю на этот регион. Я сам из Подольска. Половину жизни я прожил в Подмосковье. И мне больно смотреть на то, что там происходит. Вот сейчас мы видим, что Подмосковье, которое пережило чудовищную совершенно НРЗБ, в 2016 году. В 2016 году были самые крупные в истории страны перебои с лечением ВИЧ-инфекций, и они случились именно в Подмосковье.
И вот сейчас мы говорим о том, что в Подмосковье пытаются подмосковный свой бюджет сократить вполовину и открыто говорят: «А давайте просто лечить не хорошими препаратами, а купим вот дешевого говна». Вот прямо официально говорится. Но как же вы будете лечить-то этим, друзья мои? Вы не вылечите. И будут у вас опять те же самые перебои. А чем закончились перебои 2016-го года? А закончились они отставкой министра здравоохранения.
У меня вопрос, конечно, к руководству Московской области. У нас предпредыдущий министр был из Удмуртии, потом ее преемник был из Удмуртии. Теперь у нас тоже министр из Удмуртии. У нас в Подмосковье нет, что ли, врачей? У нас правда, в Подмосковье нет своих специалистов, которые были бы вправе возглавить здравоохранение, образование, дорожное строительство? Вы правда, считаете, что каждый из этих людей должен быть привезен откуда-то оттуда?
Вот для меня этот вопрос, действительно, принципиальный и очень странный. Потому что это вопрос, кстати сказать, квалификации. Вот вы почему думаете, эта женщина из Саратовского городского комитета по образованию, своим учительницам говорит: «Марина, возьми мешки и убрала сама!»? Потому что она близка к народу. Они вот так все на самом деле разговаривают.
Вот в чем проблема, например, всех этих последних чиновничьих скандалов? Это же всё скандалы провинциалы скандальные. Эти новые провинциальные чиновники, они выросли, и у них нету граней, которые они могут перейти. Это люди глубоко безграничные. Это люди широкие, как о них бы написал Федор Михайлович Достоевский. Это люди, которых, конечно, нужно суживать. И вот их сейчас суживают — и интернет и федеральные власти. И я надеюсь, что это коснется и этой ситуации.
А.Красовский― Сокращать будут всё. Сокращать будут здравоохранение, сокращать будут всю социалку вообще, в принципе.
М.Майерс― Ну, ожидаемо. Поднимать налоги.
А.Красовский― Ну, налоги уже подняли сильно. Потому что, как мы понимаем, что мы не говорили про наши «Искандеры» и прочую нашу автономность, мы не автономны. И вообще, не существует никаких автономных стран, даже если эта страна выкачивает половину все мировой нефти и, более того, всю эту мировую нефть продает на мировых рынках, даже если эта страна подцепила себя к европейскому миру целой пятерней газопроводов. Все равно те санкции, которые сейчас есть и санкции, которые нам еще предстоят, приводят и приведут к тому, в конечном итоге, что жизнь народа будет всё хуже и хуже, всё беднее и беднее, и ресурсная база для всех сокращается.
М.Майерс― У нас остается не так много времени. Я хотела еще одну тему вам предложить. Минздрав предлагает разрешить ввоз в Россию марихуаны…
А.Красовский― И опять о Минздраве… У меня только один вопрос к Минздраву. Ввоз в Россию марихуаны. Ну, ладно бы сказал: ввоз в Россию кокаина разрешили. Но это, видимо, МИД должен разрешить или ФСБ…
М.Майерс― И гашиш… для научных исследований в медицинских целях.
А.Красовский― А Антон из Москвы задает тоже непрофессиональный вопрос: а у нас что, в России конопля, что ли, не растет, я вот не могу понять? Вроде климатические условия позволяют. Зачем нужна импортная конопля, когда у нас прекрасные климатические условия. Расти прямо на целине, вот засей и в медицинских целях и в любых других — пользуйся, не хочу.
