Надежда Фетисова, координатор фонда «Вера» в хосписе «Бутово»
Все три года, которые я работаю в хосписе, Новый год встречаю там. Это исключительно мой выбор, потому что у меня есть такая возможность. Когда пациент попадает в хоспис, его обезболивают, ему обеспечивают должный уход. И когда ничего не болит, появляются желание жить, мечты. Кому-то хочется тишины, кому-то праздника, концерта. По себе знаю, каково это — когда болеешь в какой-то праздник, день рождения: особенно сильно чувствуется одиночество, тем более если привык к чему-то другому, к шумным друзьям или большой семье. Если человек привык встречать Новый год с семьей, я могу остаться в хосписе и создать атмосферу праздника, созвониться с родственниками, сказать, что у них есть возможность прийти. Поэтому я остаюсь.
Не все пациенты доживают до самой новогодней ночи. И чтобы человек увидел новогоднюю атмосферу, мы украшаем хоспис заранее. Бывает, в этом нам помогают пациенты. Для нас важно сохранить все, к чему человек привык. Праздновать начинаем немного раньше. Как правило, 28 декабря основной праздник (до пандемии) — приезжают артисты, много угощений с помощью замечательных благотворителей, волонтеры помогают готовить и, у нас традиция, показывают мини спектакль или сценки по мотивам, например, «Простоквашино». В этот день мы дарим всем подарки — пациентам, родственникам и сотрудникам. Но и в новогоднюю ночь я что-то кладу под елочку, чтобы в 12 поздравить всех присутствующих, как дома.
А 31 декабря накрываем столы в холле, потому что все праздники в основном проходят там. В прошлом году мы принесли вниз все столы, которые есть в хосписе. Это первый на моей памяти Новый год, когда действительно было очень много людей. И даже волонтер осталась помогать, потому что мне одной с медсестрами было сложно справиться.
У нас бывают благотворители, волонтеры. Кто-то продукты привозит, кто-то помогает готовить. Волонтеры, допустим, приезжают утром 31 декабря и салаты нарезают. Чтобы те, кто в новогоднюю ночь остаются, могли просто это вынести. Где-то в половине двенадцатого мы вывозим [лежачих] пациентов. Кто-то сам выходит, кто-то наряжается. Кто-то не может нарядиться, но все равно хочет присутствовать.
Как правило, в это же время приезжают родственники, друзья, и мы все собираемся за большим столом. Все проходит так, как мы привыкли дома. Включаем телевизор, наливаем шампанское в красивые бокалы, говорим тост, если кто-то хочет его сказать. Некоторые хотят побыть своей маленькой компанией в кругу семьи, мы можем накрыть небольшой стол чуть поодаль, благо холл большой. Мы слушаем президента, загадываем желание. Все традиции, к которым человек привык, стараемся соблюсти.
Не все пациенты могут есть обычную пищу. Для них мы специально что-то делаем. Либо человек в принципе не хочет есть, но ему важно присутствовать. В этом случае мы все равно его приглашаем и просто рядом с ним посидим.
В полночь из-под елки достаем подарки. Бывает, я надеваю праздничный колпак или наряжаюсь Снегурочкой и поздравляю каждого. Если родственники приходят с детьми, им тоже собираем подарки. Дальше все веселятся, смотрят какой-нибудь новогодний концерт по телевизору. Все как дома. В прошлом году мы просидели, кажется, до двух часов. Было много родственников, доктор играл для всех на пианино. А так, как правило, уже в половине первого, в час пациенты начинают уставать, и мы отвозим их обратно в палаты.
К тому, что я встречаю праздник в хосписе, моя семья относится абсолютно нормально. Поскольку все заканчивается в час, в два, то в два-три я уже дома, за столом.
Сейчас в трех хосписах Москвы пациенты c ковидом. Один из них — хоспис «Бутово», в котором я работаю. В этом году мы не сможем собраться все вместе, как раньше. Поэтому повара приготовят праздничный ужин, подадим его на красивой посуде. Немного шампанского, кому можно, пусть в одноразовом, но красивом бокале. Накануне я планирую спросить у родственников, кто хотел бы созвониться по видеосвязи и поздравить пациентов в новогоднюю ночь. Есть планшеты и место, куда их поставить. И если будут видеозвонки, я буду в хосписе. Новый год в любом случае будет у пациента.
Милана Шумкина, репетитор немецкого языка, волонтер фонда «Вера»
Я встречала Новый год в хосписе дважды, с тех пор как начала волонтерить. В первый раз нужна была помощь в подготовке к празднику. Я планировала, что приду, помогу, а потом поеду домой. А получилось, там создалась настолько семейная, домашняя атмосфера, что прямо на ходу, в течение дня, я решила остаться. Попросила подъехать мужа с детьми, и в Новый год мы в хосписе находились. Мы там провели время до ночи, и бой курантов встретили в поезде, когда домой ехали. Нам так понравилось, что мы уже понимали: следующий Новый год будем встречать там же, в хосписе.
В первый год мы [волонтеры] украшали хоспис, готовили еду, делали тележку радости. Это такая тележка, на которой обычно развозят еду. Она загружается либо какими-то вкусностями, либо просто приятными мелочами. Один раз мы даже покупали маленькие открыточки, писали разные пожелания. Тележки радости делаются не только в праздники, можно и в будний день порадовать без повода. И в том числе она была на Новый год.
Мы создавали для пациентов классический праздничный стол, как в семьях. Готовили оливье, делали селедку под шубой, бутерброды с икрой и рыбой. Чтобы была не больничная атмосфера, а такой дом. И мы это создавали, угощали пациентов сладостями. В первый год еще моя сестра и ее друг были Дедом Морозом и Снегурочкой. Они ходили по палатам, поздравляли пациентов.
Мы очень чутко относимся к людям. Если пациент находится в очень тяжелом состоянии и ему действительно не до праздников, то мы его не трогаем. Или если человек себя нормально чувствует, но хочет быть один. Это относится не только к Новому году, но именно в этом празднике все охотно [участвуют] и очень внезапно и трогательно радуются Деду Морозу. Бабушки рассказывали ему стихи или просили с ним сфотографироваться. Они действительно как дети, для них это как окунуться назад в детство.
У нас есть традиция: пациенты пишут на картонных игрушках свои пожелания. Мы их развешиваем на елку и стараемся осуществить эти желания, если это в наших силах. В прошлом году одна бабушка написала на такой елочной игрушке, что хочет сирень. В тот же день девушка из Питера, которая прочитала пост с этой историей, оплатила букет и доставку. И букет свежей сирени приехал радовать бабушку.
Есть одна запомнившаяся история, но она не очень хорошая, грустная. Получилось так, что незадолго до Нового года я познакомилась с пациентом. Это был такой дядька, очень веселый, который много шутил, смеялся. У нас сложился контакт, и я поняла, что мы с ним подружимся. И вот в Новый год мы сначала развозили тележку с салатами, а потом, по второму кругу, уже Дед Мороз и Снегурочка дарили подарки. И я все ждала, когда будет палата того пациента.
Я знала, что он с хорошим чувством юмора. Я знала, что в его палате будет особенно весело и классно. Но когда мы до него дошли, оказалось, что он уходит прямо сейчас. Здесь и сейчас — все. С ним прощаются родственники. И вот мы провезли салаты и потом, когда пошли вторым кругом с Дедом Морозом и Снегурочкой, человека уже не было в палате. К сожалению, и вот так бывает.
Когда я оттуда вышла, было очень тяжело. Потому что я к человеку успела привязаться, и он ушел прямо в праздник. Но при этом я понимала, что в соседних палатах лежат люди, которым важен праздник. Поэтому я не плакала, я не ушла, я продолжала. Причем это было не через «не хочу», я все равно искренне общалась и радовалась радости других людей, которые пока что еще с нами находятся. Вот такое было странное состояние.
Мои дети очень любят хоспис. Я им не говорила, что там люди умирают. Я объясняла, что люди болеют, лежат, мы приходим их порадовать. Мой старший сын в пятилетнем возрасте уже стал чуть-чуть это понимать и начал говорить: «Я сегодня сделал доброе дело. Я девушке принес сок попить. Мы поиграли в домино, она обрадовалась».
А в Новый год там были Дед Мороз и Снегурочка, и для сыновей все было очень естественно. Вообще не вызвало вопросов. Сейчас дети сами просятся в хоспис и спрашивают, когда мы туда пойдем. В этом году, к сожалению, его нельзя посещать из-за ограничений по коронавирусу. Если бы разрешили, то и в этот раз встречали бы Новый год в хосписе.
Мария Тюрюханова, психотерапевтка
Праздники — это очень древняя история. Их можно условно разделить на три вида. Во-первых, празднуется завершение чего-то тяжелого. Например, как раньше завершались пахоты или разные дела в общине, связанные с хозяйством. Еще отмечают начало чего-то хорошего, а также промежуточное завершение старого и встречу нового.
С психологической точки зрения празднования можно рассмотреть как некий рубеж и возможность этот рубеж перейти. Обнулиться, подготовить себя к чему-то новому и пойти дальше. Подготовка предполагает некий элемент праздника — то есть ничегонеделания, каких-то увеселительных действий. Это возможность выдохнуть что-то накопившееся, ненужное, уже ассимилированное.
Еще праздники — это условный повод всем вместе собраться. Потому что человеку психологически важно коммуницировать, не быть одному. Это одновременно и способ социализации, и возможность выдохнуть, расслабиться и повеселиться. Легализация радости, вседозволенности, большей раскрепощенности. То, что не сильно приветствуется и не сильно привито человеку в обычной жизни. Открытость, творческое самовыражение. В праздники это легально можно проявлять, и никто тебя не осудит, а даже поприветствует за такие проявления.
Раньше встреча праздников с близкими была более естественной историей. Потому что а с кем еще их встречать? А в современном мире все разъезжаются и могут находиться на больших расстояниях друг от друга. Поэтому в тот же Новый год многие стремятся поехать к родителям, встретиться с братьями, сестрами или собраться с друзьями. Это такой способ почувствовать, с какими именно людьми ресурсно находиться, и пройти этот рубеж — завершение старого года и переход к новому.
В этом и [заключается] важность: понимать свою принадлежность к какой-то малой группе. Понятно, что люди бывают разные. Кому-то эта принадлежность не так важна. Но если брать какой-то срез в общем и целом, то людям это важно — принадлежать хоть к кому-то. И это базовая потребность каждого человека — знать, что ты кому-то нужен, хотя бы какому-то одному человеку.
Люди, у которых нет возможности отметить праздник с родными и близкими, внутренне могут ощущать это не только как физическую, но и как эмоциональную изоляцию. Когда нет возможности разделить окончание тяжелого 2020 года с кем-то, кто важен, может усиливаться экзистенциальное одиночество. И в этом состоянии сложно находиться. Особенно если есть понимание, что все вокруг в данный момент вместе, а я один.
Хотелось бы пожелать этим людям использовать современные виды связи. Созвониться по скайпу с теми, кто собрались в другом месте. Хотя бы через интернет быть вместе с ними, современные технологии это, к счастью, позволяют.
Если говорить о людях, которые находятся в хосписах, то у них действительно очень тяжелый этап в жизни — когда все привычное как будто утекает. И воссоздание встречи Нового года в привычных, понятных, похожих на домашнюю обстановку условиях — способ поддержать этих людей, показать им возможность немного вернуть то, что в силу объективных обстоятельств постепенно от них уходит.
Такие люди находятся в состоянии постоянной неопределенности, потому что не знают, будет завтра день или уже нет. Если будет, то какой, что там дальше? А неопределенность всегда рождает много тревоги. Поэтому воссоздание атмосферы дома — это возможность еще раз прожить яркие, приятные моменты из жизни. Это действительно может вернуть человеку хорошие, теплые воспоминания. И стать для него ресурсным, чтобы его дальнейшая жизнь в хосписе как-то разбавилась этими приятными ощущениями.
