«Не за что ухватиться». Что переживают люди, которых стыдят за худобу

Варя, 23 года, Москва

В детстве я слышала только такие комментарии: «Ты как из концлагеря», «Узница Бухенвальда», «Ноги-спички», «Тебя ветром не сдувает?», «Иди поешь», «Ты не болеешь?» В какой-то момент это неосознанно и навязчиво стало моей самоидентификацией. Люди при знакомстве со мной не спрашивали, как меня зовут и чем я занимаюсь, они спрашивали: «Ты чего такая худая?» Моя личность отходила на задний план, а на передний вставало только мое неконвенциональное тело.

В подростковом возрасте я научилась отвечать всем шеймерам, что это моя конституция тела, мое строение и генетика, что родители у меня такие же худые (и это все правда). Но мне продолжало казаться, что если я худая, значит, меня не существует. Очень репрезентативная история — взвешивание на физкультуре, где вслух назывались цифры веса, что было кошмаром для всех тех, кто не подходил под норму. Физрук называл мизерное число моих килограммов, и потом еще месяц все шутили на эту тему и на тему того, что жить в таком весе и в таком худом теле вообще-то нельзя. Все усугублялось тем, что я профессионально занималась баскетболом. И вот там-то в этом смысле я была вдвойне белой вороной. Подружки по команде меня не шеймили, но я замечала, как другие люди с осуждением или сожалением смотрят на мою фигуру. И хотя это никак или почти никак не мешало мне достигать спортивных успехов, у всех было предубеждение на этот счет. 

Мне, конечно же, всегда казалось, что никогда не найдется человек, который примет мое аномальное строение. Вообще-то, оно не такое уж и аномальное, я вешу 53 килограмма при росте 174 сантиметра, но мысль о собственной ненормальности была мне навязана, в реальности я нравилась людям. Однако это не могло уложиться в моей голове, так как я думала только о своей дефектности. 

У меня никогда особо не было проблем со здоровьем, но врачи, часто взрослые доктора советской закалки, пугали меня страшными вещами, заставляли усиленно питаться. Хотя мой вес вообще не зависит от питания, это мое строение, и не то чтобы можно сильно на него повлиять.

Врачи часто отправляли меня на обследования, и, конечно, оказывалось, что я полностью здорова. Но вот это постоянное осознание и ощущение собственного нездоровья из-за тела очень на меня влияло, и я стеснялась, например, раздеваться на диспансеризациях перед врачами. Мне кажется, во мне до сих пор это осталось, хотя сейчас я совсем не стесняюсь своего тела и считаю, что оно нормальное и достаточно конвенциональное. Просто все эти ужасы детских воспоминаний до сих пор существуют в моей голове. 

Последнее время я очень редко сталкиваюсь с шеймингом за худобу, потому что всем в целом стало пофиг на то, кто в каком весе, кто как выглядит. Мне кажется, это последнее, что сейчас интересует людей. Но как бы странно это ни звучало, младшее поколение об этом беспокоится.

Моя маленькая племянница, которой семь, когда приезжает в гости, все время указывает мне на мою худобу. Дело в том, что она тоже достаточно худая. Возможно, она берет эти комментарии насчет тел других из разговоров о ней в классе. У меня есть такое предположение. Есть ощущение, что это как-то на нее влияет. Ведь у нее есть мысли, что я худая, а кто-то нормальный. Все это время, пока она мне что-то говорила на эту тему, у меня были флешбэки из детства.

В какой-то момент я решила с ней поговорить и сказала ей: «Знаешь, вообще-то это не так важно, и человеку, которому ты это говоришь, может быть неприятно. Мне кажется, не нужно акцентировать внимание на весе другого человека, на его теле. Это неправильно, потому что для кого-то это может быть обидным». Она очень внимательно меня слушала и услышала. Я, конечно, посмотрю, насколько это сработало, но, как мне показалось, мне удалось ей доходчиво объяснить, почему это неправильно, и она перестала задавать мне этот вопрос.

Света, 23 года, Москва

Я сталкиваюсь с шеймингом на протяжении всей жизни. От родителей и родственников часто слышала фразы: «Ой, такая ты худенькая, тебе надо потолстеть, надо кушать. Вот почему не доедаешь? Так никогда не потолстеешь». Хотя я никогда не говорила о желании потолстеть. Я считаю себя совершенно нормальной и чувствую себя хорошо. Просто у меня такая генетика, бабушка моя точно такая же. Мама очень любит говорить что-то в стиле: «Ой, надень лифчик, чтобы грудь появилась». Я сижу и не понимаю, а зачем ей это? Ну, у меня нет груди, я не ношу лифчики, мне не удобно и не надо. Зачем она такое говорит? Коллега один раз сказал мне: «Чего не доедаешь свою еду? Силы последние оставляешь». Бывшие молодые люди говорили мне, что я слишком худая и что мне надо потолстеть.

Самый яркий и запоминающийся случай был, когда я работала в фитнес-клубе администратором. Я пошла обедать, взяла с собой только картошку, потому что ничего другого не хотела. Там сидел один тренер, который начал меня жестко доставать. Говорил, что картошка — это одни углеводы. Он начал заваливать меня какой-то терминологией качков, говорил, что мне надо есть то и то, обязательно качаться. Все это говорилось в утвердительной и достаточно агрессивной форме, как будто бы мне это очень надо, будто я этого хочу, будто я у него об этом просила. Хотя я вообще молчала и не разговаривала с ним, я даже не начинала этот разговор. В общем, это продолжалось очень долго, минут десять. В столовую уже зашли человек пять, а она у нас была довольно маленькой. Люди просто сидели и смотрели. Потом уже один тренер не выдержал и жестко на него наехал, сказал ему: «Ты че, *** (блин), несешь, с чего ты взял, что ей это нужно, я думаю, ее и так все устраивает, отвали уже». Я сама из этой провокации не могла выйти, он очень давил. 

Меня такое очень обижает, потому что я чувствую себя нормальной и не понимаю, почему люди видят во мне эту болезненную худобу и почему их так волнует, что в их понимании я не вхожу в стандарты красоты и веса. Я смотрю на себя в зеркало, и меня все устраивает. Я не вижу в себе болезненной худобы, намеков на анорексию. Я считаю, что я нормального телосложения и веса. Раньше очень обижалась на это и грустила, но со временем мне становится проще и спокойнее. Самое удивительное то, что в школьное время я с этим особо не сталкивалась. Чем старше я становлюсь, тем чаще от меня что-то требуют.

Валерия, 24 года, Москва

Мне постоянно кто-то говорит, что я очень худая, что мне надо больше кушать, что меня скоро будет ветром уносить и прочее. Это происходит везде. В универе и школе — это однокурсники и одноклассники, на работе — коллеги, дома — родственники. Например, моя бабушка очень переживает из-за того, что я «мало кушаю». Я уже больше 6 лет живу одна в Москве, а она каждый раз, когда мы общаемся по телефону, говорит: «Пожалуйста, кушай», как будто все это время я питаюсь святым духом. Один раз бабушка с дедушкой посмотрели программу «Пусть говорят» об анорексии, и они реально стали обо мне беспокоиться, позвонили мне, чтобы «поговорить». Это при том, что я никогда не пыталась худеть, ни разу в жизни не сидела на диете, чтобы сбросить вес, меня в целом устраивает моя фигура. 

Самым мерзким был случай на работе. Слава богу, я уже не работаю в этой компании и в этом коллективе. Я работала в пресс-службе, наш отдел подчинялся директору по связям с общественностью. Однажды этот директор, мужчина за 60, зашел к нам в кабинет поболтать. Не обошлось без комментариев насчет моей худобы. Началось все банально: «Надо кушать, ты такая худая» и т.д., но в конце он сказал: «Как вообще ваш молодой человек с вами занимается любовью? У вас же даже не за что ухватиться». Я была в таком ступоре, что даже не могла ничего сказать. При этом присутствовала моя коллега по отделу, у которой, кстати, очень хорошая по общепринятым меркам фигура. В тот момент я почувствовала себя настолько ущербной, меня как будто головой окунули в грязь. 

Еще один случай произошел около двух лет назад, кстати, на той же работе. Я зашла на кухню, чтобы взять бутылку воды. В это время несколько коллег пили чай, и одна из них назвала меня «скелетом». Наверное, ей не понравились мои skinny-джинсы, в которых я выглядела особенно худой. С тех пор, кстати, я такие джинсы не ношу. Я только сейчас поняла, что это, видимо, из-за того случая. Это был мой первый или второй месяц работы там, плюс в коллективе я была самая младшая, и я была в шоке, когда услышала такое от почти незнакомого человека. Я помню, что рассказала о том, что произошло, другой коллеге. Она согласилась с тем, что это было грубо, но все равно попыталась это оправдать: мол, не обижайся, это у нее такая манера общения, она сама по себе грубоватая.

Еще я помню, как мой одноклассник назвал меня «костлявой», когда мы большой компанией отдыхали на пляже. Я из Калининградской области, раньше жила с родителями  в Светлогорске, мы с друзьями часто летом ходили на море в хорошую погоду. Меня это жутко взбесило, но я, конечно, ничего не ответила. Позже я написала язвительный пост в Instagram о том, что почему-то большинство людей уже соглашается с тем, что невежливо и грубо говорить человеку с лишним весом о том, что он «толстый», «жирный» и так далее, но никто не думает, что худым людям тоже может быть неприятно постоянно слышать в свой адрес «дрищ», «костлявая», «скелет», «че ты такая худая», «тебя хочется покормить». 

Чаще всего в подобных ситуациях я отшучиваюсь. Мне кажется, я ни разу никому не сказала, что это не их дело или что мне неприятно слышать такие комментарии в свой адрес. Обычно в момент, когда тебе говорят какие-то обидные вещи, ты сразу не находишь, что ответить. Уже потом, наедине с собой, начинаешь рефлексировать, вспоминать все, что произошло, и находятся слова. Я часто виню себя за то, что сразу не могу ответить и постоять за себя. Еще у меня есть дурацкая привычка оправдываться, типа: «Да я правда много ем» или «Я ем много сладкого и мучного, но просто у меня такая конституция, и я не поправляюсь». 

Конечно, всегда неприятно, когда тебя оценивают, да и еще в таких выражениях. Я считаю, что это просто верх бестактности — отпускать такие комментарии в адрес кого бы то ни было.

Никита, 30 лет, Москва 

С шеймингом за телосложение я чаще всего сталкивался в детстве. Наверное, лет с шести. И потом далее — в школе, в университете — в меньшей степени, а сейчас такого практически нет. В детстве до меня докапывались во дворе более старшие ребята, иногда и ровесники. Это выражалось в каких-то неприятных кличках, прозвищах, оскорблениях. Они пытались каким-то образом меня задеть, вывести на эмоции, на драку. В школе, например, это происходило регулярно. Когда я перешел в пятый класс, до меня из-за этого докапывались старшеклассники. По мере того как я рос, класса с седьмого это начали делать уже младшие классы. 
 
Мне напрямую не говорили, что это именно из-за того, что я худой. Просто я шел методом исключения. Я, в принципе, выглядел так же, как и все, не выбирал какую-то эпатажную одежду, чтобы отличаться от остальных. И поведение у меня тоже было, как и у всех. Я не держался особняком от своего класса: когда люди общались, я общался вместе с ними, не стоял белой вороной. В том, что я как-то странно себя вел, они тоже не могли до меня докопаться. Я это [оскорбления. — Прим. авт.] связывал исключительно с тем, что я был самый худой в классе. Когда я шел по коридору, я видел, что ни до кого не докапываются, кроме меня. Меня могли дернуть за портфель. Я проходил мимо, мне могли что-то крикнуть. Мне могли в школьной раздевалке испортить одежду. Все это происходило достаточно часто.

Я реагировал сдержанно, особенно когда это были старшеклассники. Я понимал, что шансов в драке у меня особо не было. Когда это были младшие классы, я старался себя сдерживать, но иногда не получалось. Я мог полезть в драку с кулаками. Иногда мог дернуть их за портфель в ответ. Я никому не жаловался никогда, я пытался это решать самостоятельно. 

В целом какой-то «загон» у меня из-за этого появлялся. Я не могу сказать, что это дорастало до серьезной психологической проблемы, но мысли, что я худой и отличаюсь от остальных, у меня были. 
 
Сейчас какие-то подобные ситуации встречаются в жизни, конечно. Но это что-то достаточно безобидное. Например, у коллеги день рождения, приносят четыре торта. Кто-то из коллег выбирает несколько кусочков и говорит: «Ой, не знаю, как я все это съем». Я говорю: «Да ладно, кусочки маленькие». Он говорит: «Да нет, это тебе надо есть, а мне уже нет». То есть в этом выражается: «тебе нужно набирать вес», «нужно полнеть», «надо выглядеть как мужик» и так далее. Но это случается нечасто. 
 
Сейчас я это особо даже не воспринимаю. Во-первых, я вырос. Во-вторых, у меня есть какой-то уровень самоиронии, и я особо не загоняюсь. Мне кажется, что это не настолько серьезная проблема, чтобы я как-то бурно реагировал на нее. 
 
Девушки гораздо сильнее загоняются по поводу веса как в большую, так и в меньшую сторону. Особенно, наверное, все-таки в большую. У девушек, с которыми я общаюсь, периодически проскальзывает: «Я слишком толстая, нужно похудеть». 
 
Я сейчас набираю вес, набрал уже 12 кг. Я хожу в зал, какое-то время пил протеин, разные добавки. Ем больше белковой еды. Все, что нужно, чтобы набрать мышечную массу. Но я это делаю не назло кому-то и не вопреки чему-то, а просто потому, что мне это нужно, с моей точки зрения, для здоровья. 

Иллюстрации: Анна Лукьянова