Сегодня, 30 марта, в России отмечается День бездомного человека. По данным некоммерческих организаций, около 4% бездомных имеют положительный ВИЧ-статус. Многие из них готовы принимать терапию, однако зачастую борьба с ВИЧ у них не в приоритете. Почему так происходит? Разбирался «СПИД.ЦЕНТР».
«Живут парами в заброшках и там занимаются сексом»
Петербургская НКО «Благотворительная больница», которая помогает людям без крыши над головой, с мая по октябрь 2021 года проводила тестирование на ВИЧ среди бездомных. Из 212 человек положительный статус ВИЧ выявили у девятерых (это 4,2%). Среди них пятеро состоят на диспансерном учете в центре СПИДа, и только трое принимают антиретровирусную терапию. Двое из тех, у кого экспресс-тест показал положительный результат, не имели документов, удостоверяющих личность.
Схожие данные о распространенности ВИЧ среди бездомных содержатся в исследовании от 2020 года Федерального бюджетного учреждения «Центральный НИИ эпидемиологии» Роспотребнадзора совместно с московскими фондами — «Шаги», «САМЮ Сосьяль Москва»*, «Дом Друзей». Из 370 бездомных людей у 3,8% был выявлен положительный ВИЧ-статус при помощи экспресс-теста. В то же время авторы исследования указывали: бездомные люди — «труднодоступная» группа для изучения, данных о распространенности среди них ВИЧ в научных трудах мало.
«Бездомные люди, как бы это ни звучало, ведут активную половую жизнь, — рассказывает Сергей Иевков, врач-анестезиолог, основавший “Благотворительную больницу”, или “Больничку”, как ее называют “свои”. — Они живут парами, например, в заброшках, летом — в палатках, зимой — в зимних палатках, они занимаются сексом, и у них редко когда бывают презервативы. В условиях алкогольного опьянения не до презервативов. У людей без документов, без гражданства, всех, кто находится в ситуации бездомности, проблема ВИЧ стоит остро. Она заключается в том, что они а) не знают свой статус и б) у них нет документов, чтобы законным путем получить АРТ».
«Прямо диссидентов-диссидентов нет»
ВИЧ, как говорят эксперты, зачастую не является в сознании самих бездомных проблемой номер один.
«Конечно, [они] не боятся [ВИЧ]. Они боятся, что полиция заберет, что они замерзнут на улице, — рассказывает Мария Власова, которая на себе испытала жизнь без документов и квартиры, у нее положительный ВИЧ-статус. — Большинство людей, которые на улице живут, не пьют таблетки, потому что не до таблеток, скажем так. В больнице они еще могут принимать лекарства, потому что тебе их принесет медсестра, а на улице как-то мало до этого дело доходит».
ВИЧ у Марии с 2013 года — тогда она жила в своей квартире. Но терапию она начала принимать позже, когда заболела саркомой Капоши на фоне СПИДа. Тогда же она переписала квартиру на подругу, которая обещала за ней ухаживать, когда Мария станет лежачей. Но в итоге Марии смогли помочь врачи, а подруга обещание не сдержала и квартиру не вернула.
Вопрос о крыше над головой все-таки какое-то время решался самостоятельно: год Мария пролежала в туберкулезной больнице — «тубанаре», хотя диагноз «туберкулез» был только под подозрением, потом удалось найти работу с проживанием в Москве. Но поработать удалось недолго — выявился туберкулезный плеврит. Мария снова вернулась в больницу, после чего уже не могла вернуться на прежнюю работу, которая была связана с физическими нагрузками.
Власову на время приютила «Ночлежка» — благотворительная организация в Санкт-Петербурге и Москве, которая помогает бездомным людям. Сейчас Марии удалось ресоциализироваться, она снова живет в квартире: «Меня пригрели. Это моя семья новая».
В Петербурге, по словам Марии, с терапией не было проблем из-за регистрации. Не было и стигмы в медицинской организации: «Нормальное отношение, общение человеческое». Мария уверена: «Все зависит от самого себя и от того, что внутри: человек как сам свою жизнь сделает, то и будет».
Мария Мурадова — социальный работник московского филиала «Ночлежки». Она помогает бездомным разобраться с бюрократической машиной, консультирует по доступным в столице возможностям социализации. Например, направляет людей в организации, которые могут предоставить ночлег (московская «Ночлежка» не располагает своим приютом, в отличие от петербургской). Одна из ее клиенток — ВИЧ-положительная женщина, причем вопрос о терапии перед ней встал спустя много лет после установления статуса.
«По моему опыту, остро вопрос о ВИЧ встает, когда человек начинает физически себя плохо чувствовать и развиваются сопутствующие заболевания типа туберкулеза, — рассказывает Мария Мурадова. — Моя клиентка, у которой ВИЧ с 14 лет, подумала, что неплохо было бы получать терапию, ближе к 30. Потому что до этого она нормально себя чувствовала, иммунитет справлялся. И при этом, когда она пришла ко мне на прием первый раз, она все равно сначала заговорила о поиске работы и жилья и просто упомянула, что у нее есть ВИЧ-статус. Я спросила, получает ли она АРТ. Она сказала: “Нет”, я ответила: “Ой, про работу мы с вами поговорим, но первым делом поговорим про это”. Прямо диссидентов-диссидентов нет. Но для многих людей, если человек чувствует себя неплохо, это не является первым приоритетом, особенно если у него есть какие-то сложности с документами и он понимает, что для него получение терапии отнимет столько сил, сколько у него сейчас нет».
Сергей Иевков утверждает: «Просто засунуть в руку листовку с адресом, куда ехать в центр СПИДа, — так не работает. Бездомные пациенты — самые сложные, они коморбидные: у человека, помимо ВИЧ, может не быть ноги — и он просто физически не дойдет до центра СПИДа за АРТ. Или его по голове ударили — может быть энцефалопатия, забывает все. Самое популярное — химическая зависимость, но не наркотическая, а алкогольная: наркотические психоактивные вещества дорогие, нужен доступ в интернет и так далее, а у бездомных либо телефонов, либо денег нет — а чаще и того и другого. Поэтому максимум, что им доступно, — это алкоголь в большом количестве, очень дешевый, суррогат, сто рублей за литр».
«Центру СПИДа надо понимать, что человек — гражданин РФ»
Для постановки на учет в центр СПИДа нужно иметь паспорт, полис, СНИЛС. Такой набор у бездомных людей есть далеко не всегда. Дополнительная проблема — наличие регистрации в регионе, где человек хочет обратиться за терапией. В некоторых из них, например в Петербурге, могут пойти навстречу и предоставить АРТ без «прописки». Но в большинстве случаев регистрация нужна, хотя бы временная. И одним из ключевых моментов по-прежнему остается тот факт, что для получения помощи от государства ВИЧ-положительный пациент должен подтвердить российское гражданство.
В прошлом году «Благотворительной больнице» удалось получить АРТ для Светланы — бездомной девушки с положительным ВИЧ-статусом, у которой не было документов на момент выявления инфекции экспресс-тестом.
Проводившая тестирование «Благотворительная больница» направила пациентку в анонимный кабинет Петербургского центра СПИДа, где ей подтвердили ВИЧ-статус методом ИФА. Сергей Иевков рассказывает, что Центру СПИДа удалось установить, что Светлана — гражданка России, восстановить номер паспорта, в итоге она стала получать терапию. Но это «нестандартная история», подчеркивает Сергей Иевков: «В каждом регионе — по-своему: зависит от доктора, самой системы, какие нужны гарантии… Центру СПИДа надо понимать, что человек — гражданин Российской Федерации. Может, некоммерческий сектор, социальщики или сам центр найдет информацию об этом пациенте: вдруг он когда-то на учете у них стоял, и карточка просто запылилась, пять лет он там не появлялся — такое тоже бывает».
С бездомной, которой удалось получить терапию, «Благотворительная больница» была в постоянном контакте, рассказывает Сергей Иевков: «Мы с ней регулярно раз в неделю виделись, знали, где она живет, она никуда оттуда не уходила. Мы обсуждали, проговаривали, что у нее за неделю получилось, — такое мотивационное консультирование на улице. Но мы можем многих так мотивировать и ничего не добиться, даже не узнать результат — человек просто исчезнет с наших радаров, и мы не будем знать, что с ним: он умер, уехал, переехал на другую локацию — все что угодно».
В Москве при отсутствии регистрации для получения АРТ часто задействуются НКО. Если у человека есть заключение от врача, то «Ночлежка» связывает его с фондами, в том числе «СПИД.ЦЕНТРом», «Шагами», фондом Андрея Рылькова (организация признана Минюстом иностранным агентом) — там есть экстренные аптечки. Если человек чувствует себя очень плохо, а заключения врача нет, его могут госпитализировать в инфекционную больницу, где врачи после обследования дадут рецепт на АРТ. С ним также можно обратиться в НКО.
«Пирожки» в уборной
«Ночлежка» занимается в том числе профилактикой ВИЧ — тестирует, информирует, раздает презервативы.
«Мы сотрудничаем с центром профилактики зависимого поведения, он подчиняется МНПЦ — Московскому научно-практическому центру наркологии [Департамента здравоохранения города Москвы], — рассказывает Мария Мурадова. — Специалисты делают бесплатно для наших клиентов тесты на ВИЧ, рассказывают им о том, что лучше протестироваться, узнать раньше, чем позже.
В уборной “Ночлежки” есть ящичек для клиентов, где лежат прокладки и презервативы, каждый может их взять. Раньше мы, соцработники, выдавали их по запросу, но потом подумали, что люди могут в принципе не знать, что можно попросить презервативы, или постесняться (хотя не все стеснялись, кто-то напрямую спрашивал). Мы положили их в уборную, и там они расходятся вообще как горячие пирожки».
Бесплатно протестироваться на ВИЧ при наличии документа, подтверждающего возраст старше 18 лет, и взять презервативы можно также в «СПИД.ЦЕНТРе».
* Самю — это французское сокращение SAMU (Service d’Aide Mobile d’Urgence), которое переводится как «передвижная служба неотложной медицинской помощи». Сосьяль — от французского social, «социальная». Самю сосьяль — мобильная служба, оказывающая срочную медицинскую, социальную и психологическую помощь.
Иллюстрации: Надя Ще
Этот материал подготовила для вас редакция фонда. Мы существуем благодаря вашей помощи. Вы можете помочь нам прямо сейчас.
