29-летняя Ева Загарских узнала о ВИЧ, когда ей было 20. После постановки диагноза тюменский врач кинул на стол перед девушкой пачку таблеток со словами: «Хочешь — пей, не хочешь — не пей». Терапию Ева принимать не стала. В 25 она почувствовала, что умирает. И решила прожить последние месяцы красиво — продала машину, квартиру и поехала путешествовать по Европе. Сейчас девушка живет в Италии, работает и благодарит свой ВИЧ-статус. Без него такой интересной жизни у нее бы точно не было.
«Я думала, все едят сырое мясо и пьют оленью кровь»
— Где прошло ваше детство и каким оно было?
— Мне было четыре года, когда мы с мамой и братом переехали из Молдавии в Ямало-Ненецкий автономный округ. Мама работала поваром на месторождении, а мы жили в школе-интернате. Для меня жизнь на Крайнем Севере была привычной, мне казалось — все так живут. Едят сырое мясо, пьют оленью кровь, живут в чуме и часто видят северное сияние. После я четыре года отучилась в Салехарде на преподавателя хореографии, в 2013 году уехала в Тюмень учиться на экономиста. На второй день после переезда, гуляя в парке, познакомилась с парнем. У нас быстро закрутились отношения, через год мы поженились. Но еще до свадьбы планировали детей и не предохранялись. Он был на 11 лет старше, следил за собой, не пил, не курил, я еще думала: «Как мне с ним повезло!»
— В чем крылся подвох?
— В его прошлом были наркотики. На тот момент он четыре года ничего не употреблял, ходил на группы анонимных наркоманов. Я была наивной — думала, что люди с ВИЧ заметны и чем-то выделяются. Он позже говорил, что ничего не знал о своем диагнозе. Но в 2010 году ему вшивали антигероиновую ампулу и наверняка брали кровь на анализы. Возможно, он знал, но скрыл от меня. Может, хотел намеренно заразить, чтобы я никуда не делась. Он сильно любил меня и боялся потерять.
Я была наивной — думала, что люди с ВИЧ заметны и чем-то выделяются.
— Сегодня вы считаете подлостью молчание о ВИЧ?
— Первые пять лет я очень на него злилась, постоянно говорила плохие слова, не могла простить. И только после переезда в Европу полностью отпустила негатив. Сейчас у меня к нему огромная благодарность. Если бы не ВИЧ, я бы многого не сделала в своей жизни, что действительно хотела.
— Как вы узнали о диагнозе?
— Мы планировали детей и сдавали разные анализы. Мой результат на ВИЧ был отрицательным, его результаты долго не были готовы. На дом мужу пришло письмо «Срочно явитесь по адресу такому-то», это был центр СПИДа. Муж уже там сдал анализы повторно, так я узнала об его плюсе. Меня предупредили: «У вас, скорее всего, ВИЧ тоже есть, просто он пока в анализах не проявился».
— Что вы почувствовали в этот момент?
— Страх. Я много плакала от страха. Не понимала, что происходит, что это за болезнь, как с ней жить. До этого была уверена, что ВИЧ бывает лишь в Африке. Постепенно погружалась в депрессию. Спустя полгода у меня по всему телу выступили красные пятна, и я попала в инфекционную больницу. У меня взяли анализ на ВИЧ, ко мне пришел доктор, и до сих пор эта история остается моим любимым анекдотом. Доктор попросил всех выйти из палаты, прозвучало слово «ВИЧ». Я смотрю на доктора и плачу. Эмоций у меня никаких не было, просто слезы текли по лицу. В плату вернулись остальные пять женщин, я плачу сильнее, до истерики. И одна из женщин произносит: «Что ты ревешь? Самое главное, что у тебя не ВИЧ, а остальное все лечится». Тут у меня начался нервный смех. Мне тогда было 20 лет.
Одна из женщин произносит: «Что ты ревешь? Самое главное, что у тебя не ВИЧ, а остальное все лечится». Тут у меня начался нервный смех.
Купила билет и с одним чемоданом улетела в Европу
— Вам предложили терапию?
— После выписки мы с мужем поехали в центр СПИДа, где врач кинула на стол гору таблеток со словами: «Хочешь — пей, не хочешь — не пей». Она не говорила о важности терапии при ВИЧ, о том, что она нужна пожизненно. Я развернула инструкцию, почитала про противопоказания и побочные действия. Этой бумагой можно было обклеить пол стены. И я просто испугалась. Сейчас мне немного стыдно за это, тогда я выкинула таблетки в мусорку. И больше не вспоминала о них. Как и муж. Мы продолжили жить как жили раньше. Я загрузила себя работой, но каждый вечер проводила в слезах.
— Кому вы сказали о ВИЧ?
— Двум подругам. Больше никому не могла сказать. Они восприняли спокойно, посочувствовали. Но никакой критики и осуждения не было. Маме я до сих пор не сказала, и это сильно давит на меня. У нее фиксация на ВИЧ. Я ее в прошлом году впервые привезла в Италию, на второй день она спросила меня: «Ева, а здесь много людей с ВИЧ?» Я молчу, потому что она будет сильно переживать, а поводов нет.
— Как вы жили дальше?
— Я жила в Тюмени без терапии пять лет, чувствовала себя как обычно. А в 25 поняла, что умираю. С мужем я к тому времени рассталась. И решила: раз мне недолго осталось, я брошу все и уеду путешествовать по Европе. Я была в Азии, а Европа мне казалась запредельным чудом. Я работала в банке, у меня была машина, ипотечная квартира. Я все продала, купила билет и с одним чемоданом уехала в Европу.
— Билет в один конец?
— Да, ведь я думала, что жизни мне осталось месяцев на шесть. Деньги у меня были, и каждый день я жила как последний. Барселона, Мадрид, Париж, Канары, Греция. Когда я жила в Португалии, закончилась годовая виза. А у меня была привычка мониторить цены на билеты. Смотрю: билет до Испании стоит 18 евро. Рискнула. Приезжаю в аэропорт, у меня проверяют первую страницу паспорта и все! Я еще немного полетала по Европе и осела в Испании. Сняла комнатку в центре города, нашла работу в баре, выучила базовый испанский. Но не сиделось мне на месте, решила погулять неделю по итальянским городам. Возвращаюсь в Испанию, и в аэропорту у меня впервые за два года проверяют визу. Я испугалась депортации в Россию, но меня просто не пустили в самолет. Я выхожу из аэропорта Рима, в одной руке паспорт российский с просроченной визой, во второй — маленькая сумочка. Все вещи в Испании, и я даже не знаю номера хозяина квартиры, потому что снимала через агентство.
— И еще у вас ВИЧ.
— Когда тюменский доктор произнес это слово, я пыталась найти хоть какие-то плюсы. И нашла большой — хуже быть не может. Значит, и бояться чего-то нет смысла. С тех пор я вообще ничего не боюсь. Вот и два года назад мне было даже смешно: «Обалдеть, новые приключения и новые сложности». Я приехала просто погулять, а в итоге мне нужно как-то здесь жить. Позвонила своей кузине, с которой мы не особо до этого общались. Она меня устроила к подруге в пиццерию. Там же мне выделили комнатку небольшую два на два метра, и я два месяца так прожила. Визу никто не спрашивал.
Но мне хотелось жить в красивом городе, где были бы и горы, и море. Так я нашла Геную. Еще меня пленило, что именно в Генуе открыли первый банк, я как бывший банковский работник это оценила. И квартиру сняла в центре, напротив этого первого банка, и до сих пор в ней живу. Осуществила еще одну мечту — завела вислоухого кота. И еще открыла канал на «Яндекс.Дзене», стала анонимно писать о ВИЧ. Это был 2021 год. Я тогда себя считала самой умной, заявляла, что не надо продлевать бракованную жизнь. И если у тебя ВИЧ, надо умирать. Мне сейчас за эти мысли стыдно, все посты я удалила. Тогда же была одержима идеей прожить короткую, но максимально яркую жизнь.
Когда тюменский доктор произнес это слово, я пыталась найти хоть какие-то плюсы. И нашла большой — хуже быть не может.
— Как на посты реагировали читатели?
— Гневными комментариями в духе «Ты просто маленькая дурочка, ты еще не знаешь, как помогает терапия». И мне пришлось это узнать. В конце 2021 года мне было очень плохо физически. Так плохо, что я подсчитала стоимость похорон в Италии и попросила друзей присмотреть за котом. И все равно боялась ехать в больницу. Почему? Был страх привязаться к чему-то и потерять свою свободу. Терапию человек с ВИЧ принимает каждый день до конца жизни в одно и то же время. Я все эти мысли просто записывала и через письмотерапию пришла к простым выводам: «Я каждый день чищу зубы, мою голову, делаю другие повторяющиеся действия. В чем проблема привязаться еще и к терапии?».
Могу я налогами отблагодарить государство?
— Как вы подтверждали свой статус в Италии?
— Нашла, где в Генуе сдают анализы на ВИЧ, поехала в больницу. Очень боялась отвержения, ведь я была нелегалкой с просроченными документами. Но врачи были так добры ко мне, что я расплакалась. Сдала анализы, через пять дней мне позвонили: «Приезжайте». Врачи озвучили мне диагноз с сочувствием. Я же не сказала им, что живу с ВИЧ уже восемь лет, они думали, я впервые слышу о нем. Мне назначили доктора, она взяла у меня контакты, часто спрашивала про самочувствие. И это все — несмотря на просроченную визу. Мне сразу на два месяца вперед выдали таблетки «Биктарви», это один из лучших препаратов в мире на сегодняшний день. Нужно пить одну таблетку каждые 24 часа.
— И все это без гражданства и ВНЖ?
— Да. Я каждый день сама для себя писала о своем состоянии, о том, что я чувствую. И меня озарило: я не плачу налоги в Италии, но здесь мне дают качественную терапию. А что, если я пойду в полицию и прямо скажу: «Италия меня лечит, могу я попросить документы, чтобы устроиться на работу и налогами отблагодарить государство?» Понимала, что это смешно звучит, но решилась. Ожидала услышать дикий смех, а мне выдали анкету на получение ВНЖ. И попросили приложить документы из больницы — о ВИЧ-положительном статусе и необходимости в пожизненной терапии. Я пишу своему доктору, уверенная, что ничего не получится. Тут же получаю ответ: «Приезжай через 15 минут, документы будут готовы». В полиции я заплатила пошлину 80 евро, и мне на два года выдали ВНЖ. Если бы не ВИЧ, я бы никак не могла легализоваться здесь. Только через брак, а такой способ получения документов для меня под табу. Мне и без документов удавалось работать, я год в кафе готовила закуски на аперитивы. Но с легальным статусом все намного проще.
— Как вы чувствуете себя на терапии и как ее получаете?
— Я быстро встала на ноги, когда начала ее принимать. Очень плохо себя чувствовала, много кашляла. На терапии кашель сам прошел. Терапию я получаю бесплатно, регулярно, без очередей. Здесь очень хорошие врачи, они душевно общаются с пациентами. И психолога сразу же предоставили бесплатно.
— В России мало кто готов говорить открыто о своем плюсе. А как в Италии?
— У меня был парень итальянец, я ему сказала о плюсе на второй день. Европейцы спокойно к этому относятся, главное — принимать терапию. Сейчас у меня в Италии уже вторые отношения, и мой диагноз молодого человека тоже не пугает.
— Чем вы сегодня занимаетесь?
— У меня три разные сферы. Я пишу и помогаю людям узнавать себя через писательство. Я точно могу сказать, что 80% меня как личности, моих успехов — писательская терапия. У меня есть писательский гайд — какие вопросы себе задавать, как, что и зачем писать, для чего это все нужно. Гайд я не продаю, бесплатно даю как метод самопомощи.
С друзьями мы сейчас развиваем стартап, хотим построить робота для промышленных зон. У меня в команде сильные инженеры, и мы делаем презентации, питчи, представляем свой стартап компаниям на различных мероприятиях. В Милане построили такую же силиконовую долину, как в Калифорнии, и продолжают ее совершенствовать. Это красивый технологический центр, уже есть робот, который развозит еду. Им очень близка наша идея запустить мобильных роботов, которые могут выполнять различные задачи по осмотру и обслуживанию инфраструктуры в различных промышленных отраслях. Это осмотр изношенных коммуникаций, тоннелей, нефтеперерабатывающих заводов и старых зданий, осмотр труднодоступных или опасных для человека мест, таких, как атомные электростанции, предприятия химической промышленности, где работают с токсичными веществами, или мест, где существует опасность обрушения.
Третья моя работа — я работаю в лучшем итальянском кейтеринге. Компания уже 109 лет на рынке, обслуживает мероприятия принцев, королей. Мы работаем в шикарных дворцах, недавно это было мероприятие у принца Монако. Мне очень нравится эта работа, в ней много красоты и эстетики.
Можно сказать, ВИЧ помог мне создать жизнь своей мечты. Я нашла себя благодаря ВИЧ.
— Как вы все успеваете?
— Наверное, интерес и любовь к жизни и рождают энергию. Я с полной уверенностью могу сказать — я счастлива. Когда я начала терапию, у меня открылась депрессия. Я осознала, что восемь лет после постановки диагноза спустила в никуда. Но и с депрессией я справилась. Мои мысли и правила жизни за эти годы полностью поменялись, и я вместе с ними. Я перестала привязываться к вещам, стала коллекционировать эмоции и новые страны. Не выбираю легкие или сложные пути, а просто иду. И ничего не страшно. В какой-то момент пришло осознание, что абсолютно из любой ситуации есть выход. Моим верным другом все это время была писательская терапия, и это помогло мне справиться со многими трудностями. Каждый раз, садясь за письмо, я открывала для себя новые стороны ситуации, и решения появлялись сами собой.
— Зачем вы пошли в соцсети, открыли канал на YouTube?
— Однажды я услышала фразу: «Обалдеть, какая ты сильная. Так долго держать в себе переживания и никому не говорить о них. Тебе, наверное, было тяжело?» Тогда я очень удивилась, услышав это. Ведь я просто жила свою жизнь и не знала, что может быть по-другому. И потом, каждый раз, когда я в компании кратко рассказывала свою историю, все заканчивалось слезами. Однажды даже взрослый мужчина заплакал и сказал, что ему в свое время не хватило такой смелости и он очень сожалеет. Это меня и подтолкнуло говорить о ВИЧ открыто. Мое любопытство, к чему это приведет, не оставляет меня в покое. К тому же, вспоминая себя в начале жизни с диагнозом, мне бы очень помогла такая история от девушки, как моя. Я абсолютно никому не могла довериться, и в то время блогеров с плюсом я еще не встречала. А книгу Рут Кокерс Беркс я прочитала, уже когда приняла болезнь через писательство. Также я хотела научиться хорошо говорить, формулировать мысли, избавиться от слов-паразитов. Два месяца назад завела youtube-канал, пока еще учусь записывать, монтировать, но уже вижу первые результаты. Я говорю о болезни открыто, весело и с сарказмом. Это мой стиль, и я не хочу больше тратить энергию на переживания. Как сказал итальянский политик во время эпидемии коронавируса: «Если мы не можем с ним бороться, то будем учиться жить с ним». Мне понравилась эта фраза, и я ее адаптировала под свой плюс. Я научилась жить с ним и приняла его.
— Вы обмолвились, что сегодня даже благодарны бывшему мужу за свой плюс. Почему?
— С малых лет и до замужества я мечтала жить свободно, много путешествовать, менять страны, узнавать их культуру и традиции. Почему-то это все казалось мне невозможным и нереальным из России. И с появлением ВИЧ в моей жизни я не побоялась сделать этот шаг. Можно сказать, ВИЧ помог мне создать жизнь своей мечты. Я нашла себя благодаря ВИЧ.
