СПИД.ЦЕНТР публикует перевод статьи журналистки, политического обозревателя и активистки Гэранс Франке-Рута, опубликованной в издании The Cut, где она вспоминает эпидемию СПИДа в США и бездействие президента Буша-старшего.
Я, должно быть, выкрикивала эти слова сотни раз, протестуя против бездействия администрации Буша относительно эпидемии СПИДа в составе группы ACT UP («СПИД-коалиции для мобилизации силы»). Движение было основано в 1987 году, в самый разгар эпидемии ВИЧ в Америке, с требованиями принять меры, чтобы остановить эпидемию. Сегодня об этом вспоминают, как о части рейгановских 80-х, но реальность такова, что основной объем работы был проделан во времена администрации Джорджа Герберта Уокера Буша.
Вместе с ACT UP я маршировала мимо бушевского Белого дома по Пенсильван Авеню, в те времена еще не закрытую для трафика. Я стояла возле его Департамента здравоохранения и социальных служб, его центров по борьбе с болезнями, его национальных институтов здравоохранения. А в 1991 году я сотрясала воздух пальцем, скандируя «Позор!» в полумиле от летней резиденции его семьи в Кеннебанкпорте, штат Мэн. Более 1500 ВИЧ-активистов «десантировались» в курортном городке 1 сентября того же года с плакатами, обвиняющими Буша в убийственном пренебрежении эпидемией СПИДа.
Переход президентства от Рейгана к Бушу был скорее похож на отзвуки чего-то непонятного, чем на содержательную мелодию, когда дело касалось СПИДа. С их стороны было «мягкое» безразличие, высказывания, которые якобы должны были что-то изменить и стать хоть каким-нибудь решением. К тому же добавлялась нехватка лидерских качеств «верхушки» и отсутствие централизованной стратегии. «Он был плохим лидером», — сказала Урваши Ваид, исполнительный директор Национальной целевой группы ЛГБТК в годы правления Буша,
«Я думаю, что прессинг и протесты ACT UP, вспыхнувшие по всей стране, именно это давление подтолкнуло членов Конгресса и администрацию президента сделать то, что они и сделали в результате. Но, к сожалению, я не могу сказать, что этого было достаточно, — добавил основатель и драматург ACT UP Ларри Крамер. — Я не сделаю [Бушу] скидку ни на что. Он ненавидел нас».
Почти четверть века спустя, когда у меня была возможность в качестве политического редактора принять участие в многодневном мероприятии в Президентской библиотеке и музее Буша, я вспоминала годы, когда протестовала вместе с ACT UP. Для меня репортерская деятельность всегда была связана с историями совершенно незнакомых мне людей, но никак не с моими собственными, и я редко позволяла всплывать своему активистскому прошлому, разве только в качестве исторического факта, дававшего мне представление о динамике новых общественных движений.
Но с Бушем я чувствовала, что не могу простить себя. Не могу забыть страдания, которые видела в Нью-Йорке — где была эпидемия во время его президентства, от которой умирали мужчины в возрасте 25—44 лет. Или то, как его избрание расширило репрессивную культуру рейгановских лет. Годы, которые так много моих друзей застали, выставленными из своих домов только за то, что были геями. Я передала работу в библиотеке Буша коллегам.
Акция ACT UP в Кеннебанкпорте
Президент должен быть главой государства. А не только быть преданным своей семье и прятаться в шкаф после писем с бесконечными «спасибо» в патрицианской манере. Хотя все это теперь важно лишь для историков. Президент стоит во главе государства. И он был президентом, потому что вершил власть над судьбами сотен миллионов граждан. Но с тем, как он использовал свою силу и власть и использовал ли их, должен считаться каждый, кто стремится полностью понять его наследие. Хочет он того или нет.
Говорить сейчас об отсутствии реакции администрации Буша на эпидемию СПИДа — это не значит покрывать позором или омрачать смерть человека, а скорее выказывать уважение к смерти людей, которые были любимы в своем кругу, но абсолютно беспомощны перед болезнью. Как тогда, так и сейчас.
Возможно, если бы Буш не умер накануне Всемирного дня борьбы со СПИДом, желание поразмыслить над его наследием казалось бы менее насущным. «В день, когда наши раны снова вскрываются», призывы оплакивать Буша действовали «как новая порция соли на рану», — написал другой бывший член ACT UP в Фейсбуке.
Но, возможно, и нет: когда-то борьба с молчанием составляла большую часть проекта по борьбе со СПИДом. Теперь, после смерти Буша, кажется, что некоторые хотят заменить замалчивающий мажоритаризм 80-х его новой версией, сосредоточив внимание на потребностях лишь тех, кто и так достаточно силен, и избежать борьбы со сложным наследием покойного президента.
Действия Буша также нельзя объяснить отражением времени — в те годы были политики, выступавшие за гуманность в отношении геев, даже когда большинство американцев были против них. Нэнси Пелоси была одной из них. Вы можете увидеть подтверждение моим словам в видео 1987 года, которое ее команда выпустила ко Всемирному дню борьбы со СПИДом.
Буш, возможно, был любим внутри своего круга, но это был крайне узкий круг. А следовало включить в него весь мир.
Протест в Кеннебанкпорте стал моим первым посещением острова Мэн. Я помню скалы вдалеке, симпатичные серые деревянные дома, свежескошенные газоны, такие как в Роквилле и Бетесде (штат Мэриленд), где мы стояли в кругу, курили у кустов сирени за территорией Научного управления в черных кожаных куртках и армейских ботинках, как восточноевропейские эмигранты.
«На шумном, но организованном протесте не было арестов», — говорится в репортаже о демонстрации в Кеннебанкпорте. Протесты ACT UP, как правило, проводились с размахом и точностью бродвейских постановок, спроектированных с серьезным реквизитом и исполняемых в несколько актов, следующих друг за другом. «Мы хотели, чтобы все выглядело как вступление Клеопатры в Рим, и чтобы весь город видел это: поэтому мы сделали огромные вертикальные баннеры, которые протестировали в аэродинамической студии у Дженнифер Бартлетт, благодаря Тони Фехеру и Нэнси Брукс Броуди», — вспоминал Аврам Финкельштейн, член ACT UP и Gran Fury, в субботу в своем Фейсбуке.
В тот день я была в состоянии эмоциональной перегрузки. Мой друг, член Комитета по лечению и сбору данных (T+D), Джерри Джонс умер за несколько дней до протеста, мы ухаживали за ним и помогали с лечением. Мы провели последний год, тесно работая над проектом по облегчению доступа к лекарствам для лечения оппортунистических заболеваний, которые и убили большинство людей с диагнозом СПИД в ту эпоху, прежде чем появились эффективные антиретровирусные препараты. Среди других лекарств он принимал экспериментальный препарат, доступный только через клуб покупателей «Люди со СПИДом», где я подделывала медицинские справки. В больнице ему бы их не дали, поэтому мы сами поочередно ежедневно привозили ему эти лекарства. Мы называли их «каким-то адским лекарством». Кто-то считал их безопасными, но в их эффективности никто уверен не был. «Не навредит, но вдруг поможет, черт возьми, надо попробовать», — думал он. Ничего не получилось.
Мне очень нравится видео протеста в Кеннебанкпорте, которое смонтировал еще один ветеран ACT UP Боб Хафф. Оно показывает именно то, как мы видели друг друга. Молодой, красивый, полный любви и радости Хейл. Мне нравится, как заканчивается видео — своеобразной смертью, но затем перезапускается — и все снова воскресают. Получается психологическая постановка массовой смерти, которая должна была произойти однажды, но в то же время это фантастическое, театральное, мистическое действо, в котором восстают умершие, обнимают друг друга и идут в ресторан есть лобстеров перед тем, как отправиться обратно в Нью-Йорк.
Этот материал подготовила для вас редакция фонда. Мы существуем благодаря вашей помощи. Вы можете помочь нам прямо сейчас.
