Рак, скрининг и правильная диагностика: интервью с онкологом

Как понять, что у меня рак?

Самостоятельно это понять невозможно. В большинстве случаев рак находят, когда есть какие-то симптомы: человека что-то беспокоит, он идет к врачу, и тот после обследования выявляет рак.

Можно ли выявить болезнь на ранних стадиях?

Конечно, можно. На ранней стадии рак обнаруживают обычно в двух случаях: когда появились симптомы или когда их нет, а человек случайно узнал о болезни при обследовании по другому поводу.

А как же скрининг?

Сейчас много говорят о скрининге — поиске возможных опухолей, которые еще не дают симптомов, — но на самом деле ему подлежит очень маленькое количество опухолей: рак молочной железы (и то большой вопрос), рак простаты (тоже под вопросом), рак шейки матки и рак кишечника. К скринингу надо относиться очень аккуратно, от него бывает и вред, например, когда находим что-то, что не является раком, а потом сильно из-за этого переживаем и делаем лишние операции.

Например, если после 30 лет делать скрининг молочной железы без какой-либо семейной истории, то существует большая вероятность найти какую-нибудь фиброаденому. Вы будете думать, что это рак, и отрежете ее. Врачам, кстати, тоже иногда проще сразу отрезать, чем разбираться. А вред большой — ведь это операция на груди молодой женщины.

В то же время скрининг шейки матки нужен всем. Поэтому прежде всего нужно поговорить со знающим врачом, который объяснит, в чем ожидаемая польза, в чем риски, и уже после этого принять решение — проводить скрининг или нет.

В России есть вообще хороший скрининг? И действительно ли у нас чаще выявляют рак на поздних стадиях?

Хороших скрининговых программ у нас нет. А насчет статистики — все зависит от конкретного заболевания, но у нас рак выявляют на более поздних стадиях, чем в странах с развитой экономикой. И не потому, что скрининг плохой, проблема в низкой обращаемости к врачам и плохой диагностике: человек ходит месяцами от врача к врачу, его все пинают, а за это время ранняя стадия превращается в позднюю.

А сдавать кровь на онкомаркеры нужно?

Это вообще бред. И онкомаркеры — еще одна серьезная проблема, потому что у нас можно сдать этот анализ в любой платной лаборатории. Но дело в том, что онкомаркеры не используются ни при диагностике (за редким исключением), ни при скрининге. Показатели онкомаркеров могут быть повышены, даже когда рака нет, или, наоборот, понижены, когда рак есть. Ко мне раз в две недели приходят совершенно замученные люди, у которых эти маркеры чуть повышены — они уже не спят, не едят и не знают, что с этим делать. И все совершенно безосновательно. Поэтому самому себе назначать такие анализы точно не надо.

Как тогда правильно проверяться?

Не бывает одного ключа ко всем замкам. Под каждую задачу есть свой инструмент диагностики, а сама задача определяется симптомами. Например, у человека болит спина. Это может быть и грыжа диска, и мышечная боль, и остеомиелит, и рак в позвонке. Врач должен оценить симптомы, узнать, что еще болит, и потом подобрать диагностику, которая ответит на вопросы, возникшие при осмотре.

А компьютерная томография?

Все считают, что если они сделали КТ и ничего не нашли, то все в порядке, а если на ПЭТ КТ что-то нашли — точно рак. Так не работает. Ко мне часто приходят пожилые попрощавшиеся с жизнью люди, которым сделали зачем-то ПЭТ КТ на всех костях, полностью просветили, все возможные маркеры они тоже сдали. Опухоли нет, а метастатический очаг на картинке есть. Выясняется, что дедушка упал в больнице, сломал ребро, и в месте перелома накопился контраст.

Поэтому назначить правильную диагностику может только врач-терапевт, который давно ведет пациента и знает его историю. Другое дело, что таких специалистов у нас крайне мало.

С обычным городским или районным онкологом говорить про скрининг вряд ли получится, потому что он смотрит по 50 человек в день с реальным раком. Может быть, в частной клинике... Но и там бывают другие риски, например, навязанные чекапы (полная проверка всего организма). Поэтому в идеале нужно найти хорошего врача-терапевта, который скажет, что, как и когда проверять.

Можно ли заранее понять, что у меня будет рак?

Если бы это можно было понять, мы бы зарабатывали очень много денег. Конечно, есть наследственные синдромы, связанные с генетическими мутациями, как у Анджелины Джоли. В этих случаях предусмотрены профилактические операции, которые у нас в стране тоже полулегальны.

И все же рак — это приговор?

Нет. Все зависит от конкретного случая. Конечно, есть неизлечимые виды рака. А так — мы ведь все приговорены с рождения.

Тогда какая стадия — приговор, а какая нет?

Стадии были придуманы, чтобы определить прогноз. Но это было давно. Сейчас стадия — лишь один из факторов прогноза, потому что появились разные варианты исследований: молекулярная генетика, иммуногистохимия, другие многочисленные прогностические признаки, которых раньше не было. Поэтому нельзя сказать, что первая стадия — всегда хорошо, а четвертая — всегда плохо. Например, я как врач предпочту четвертую стадию рака простаты, чем первую стадию рака поджелудочной железы.

А какие самые распространенные виды рака?

Кожи, молочной железы, легких, кишечника.

Правда, что все умрут от рака, но не все до него доживут?

Конечно, чем дольше ты живешь, тем больше у тебя шансов дожить до своего рака. Но не все от него умрут, многие — от чего-то другого. На первом месте по смертности все еще сердечно-сосудистые заболевания. И мы до сих пор не знаем, появится ли у человека рак, если он будет жить вечно.

Что нужно делать, чтобы не заболеть им?

Профилактика: не убивать себя, не курить, заниматься спортом, не толстеть, питаться правильно. Помидоры и брокколи не помогают, но это вкусно.

Лекарство от рака уже создано, то есть мы все спасены?

Лекарства от всего рака никогда не будет, его просто нельзя придумать — видов болезни очень много. Какие-то опухоли можно вылечить, потому что для них придумали решение, но одной универсальной таблетки от рака не будет никогда.

Химиотерапия — это всегда облысение и максимально плохое самочувствие? Есть ли другие способы лечения?

Не всегда. Химиотерапия — это десятки разных препаратов и их комбинаций. Некоторые из них вызывают облысение и тошноту, а некоторые — нет. Глобально способов лечения рака три: лекарственное (химиотерапия, таргетная терапия и иммунотерапия), облучение или операция. Для каждого вида и каждой стадии используется своя методика лечения или их сочетания.

Как отличить хорошего онколога от плохого?

В целом пациентам очень сложно оценить профессионализм врача, поэтому они судят по суррогатным признакам, которые, по их мнению, говорят о компетенции. Например, то, как врач общается с пациентами. А обязан онколог терпеливо слушать и все подробно объяснять пациенту? Да, обязан. Означает ли, что, если он этого не делает, он плохой врач? Нет, не означает.

Есть люди, которые блестяще делают операции, потрясающе принимают решение по выбору химии, но при этом они плохие коммуникаторы. Конечно, здорово, когда онколог помогает, все объясняет и дает принять индивидуальное решение, но это не означает, что он хороший эксперт.

Если человек понимает, что врач следует свежим международным рекомендациям и объясняет все свои решения, и это можно проверить, то, скорее всего, это хороший врач.

А в России вообще умеют лечить рак?

Да, безусловно. Правда, хорошего онколога найти чрезвычайно сложно. Качественную помощь можно получить по ОМС точно так же, как и плохую в частной клинике. С хирургами, кстати, все сложнее. Хорошие хирурги-онкологи, как правило, водятся в федеральных центрах, которые на этом специализируются. Но опять же не всегда.

Кто-то курит всю жизнь и доживает до 90 лет, а кто-то ведет здоровый образ жизни и рано умирает от того же рака. Почему так?

Это вопрос на Нобелевскую премию. Никто не знает. Это игра рисков. Да, если ты куришь, то риск заболеть раком легких у тебя выше, но не обязательно, что он появится. Это у города Москвы как у популяции есть процент заболеваемости раком, а у обычного человека он либо 0, либо 100 %.

Теперь, после принятия закона о паллиативной помощи, получить обезболивающее в России — не проблема?

К сожалению, все еще проблема. Мнения экспертного сообщества на этот счет разделились: кто-то считает, что никаких новых законов не надо, достаточно выполнять старые, другие убеждены, что новый закон необходим. Я считаю, что правда где-то посередине. В любом случае новый закон — благо, потому что в нем прописываются пункты, наделяющие пациента новыми правами. Я знаю, какую титаническую работу проделали люди, что этот закон продвигали.

А в чем тогда загвоздка?

В Российской Федерации, к сожалению, бюрократия зачастую против пациентов. В 2012 году вышел закон, который позволяет врачу выписывать любому пациенту наркотическое обезболивание. Но при этом в Москве все, как было, так и осталось: онколог дает рекомендацию, после этого пациент идет к терапевту, который должен выписывать ему обезболивание. Получается, что разбирающийся в предмете онколог не может выписать обезболивающее, а делает это не разбирающийся терапевт.

При этом в Москве появилась служба паллиативной помощи, что позволяет получить обезболивающее по другому каналу. Тем не менее закон был принят почти 7 лет назад, а ничего не изменилось — правоприменительная практика какой была, такой и осталась. Поэтому новый закон — это замечательно, но все зависит от правоприменительной практики. Если не захотят, ничего работать не будет.