Фредди Меркьюри на ветру. Как прошел митинг памяти людей, умерших от СПИДа

Мама ведет сына за руку мимо метро «Улица 1905 года». Они разговаривают, смотрят по сторонам и вдруг одновременно замечают группу людей с большими плакатами и транспарантами: «СПИД не убивает — убивает стигматизация, дискриминация, равнодушие», «Профилактика ВИЧ — это работает», «СПИД — не „болезнь геев“». Среди настоящих демонстрантов затесался картонный Фредди Меркьюри. Его то и дело сдувает ветром, и участникам митинга приходится ловить его и возвращать на место.

Женщина хочет пройти мимо, но мальчик останавливается и медленно читает надписи. Поворачивается к маме: «А что такое СПИД?». Немного замешкавшись, она отвечает: «Это такая болезнь». Мальчик кивает в сторону людей: «А чего они стоят?». Мама, теряя терпение, говорит: «Они болеют», — и уводит сына.

Митинг прошел 19 мая — в день памяти людей, умерших от СПИДа. Каждый год в третье воскресенье мая волонтеры, активисты и социальные работники по всему миру выходят на улицу, чтобы напомнить окружающим: ВИЧ-инфекция — это то, что может случиться с каждым. Это не повод для дискриминации, ксенофобии и гомофобии. Это медицинская проблема, о которой нужно рассказывать в школах и больницах, она требует профилактики и внимания.

Прохожие не обращают особого внимания на митингующих. Место не очень удобное: если отойти к метро — туда, где движется поток людей, — надписей на плакатах почти не видно. Изначально мероприятие хотели провести на Трубной — поближе к российскому Минздраву. Но там его не согласовали столичные власти. Пришлось расположиться на Красной Пресне.

Иногда подростки, увидев плакаты с надписью «СПИД», начинают ухмыляться. Кое-кто собирается в небольшие группы и показывает на митингующих пальцами, что-то взволнованно обсуждая. Но в конфликты не вступают. Лишь один молодой человек, проходя мимо, показывает средний палец и кричит: «Пидоры, чтоб вы сдохли, **** *****!». Полицейские подходят проверить документы у организаторов митинга. Рассматривают плакаты. «Так, а радужный флаг тут зачем? При чем тут он? Его в уведомлении не было, уберите».

Вопреки мнению прохожих, далеко не все участники акции имеют положительный ВИЧ-статус и не все принадлежат к ЛГБТ. И тем не менее у каждого нашлись причины сюда прийти. «Мой статус — отрицательный, — говорит Лена Ремнева. — Но все могло сложиться по-другому. Однажды у меня был молодой человек, с которым мы после расставания стали близкими друзьями. Он признался, что употребляет наркотики, и я поняла, что мы оба находимся в группе риска. Пошла за консультацией в фонд Андрея Рылькова, и мне дали экспресс-тесты на ВИЧ. Почему-то за себя я не очень боялась, а за друга переживала».

Опасения подтвердились: Иван уже какое-то время жил с ВИЧ-инфекцией. Когда Лена узнала об этой новости, казалось, что она вот-вот безвозвратно потеряет близкого человека. А потом Ремнева решила: она постарается сделать все, чтобы помочь другу и позаботиться о нем.

В городе, где жил Иван, не было местного центра СПИД. Долгое время он не получал никакой терапии. Наркотические вещества помогали ему забыться, и лечение постоянно откладывалось. Потом Иван попал в колонию за незаконное хранение запрещенных веществ. За решеткой он наконец начал принимать медикаменты.

«Хоть он и начал терапию, с ней много проблем, — говорит Лена. — В тюрьмах и колониях постоянно бывают перебои с лекарствами, людям назначают неподходящие схемы лечения, а препараты невозможно хранить в холодильнике». Из-за таблеток, которые назначили Ивану, у него часто болит живот. Ему осталось отбывать полтора года — Лена надеется, что к моменту освобождения его состояние не станет критическим.

Начав помогать другу, она втянулась в волонтерскую деятельность и теперь сама работает в фонде Рылькова. Каждый день помогает людям на улице: раздает им чистые шприцы, рассказывает о ВИЧ, помогает проводить экспресс-тесты. «Раньше я работала психотерапевтом, — говорит Ремнева. — Но потом поняла: терапевтов много, и человек может выбрать любого. А кто поможет людям, у которых нет дома? Единицы. Вот я и стала помогать».

Фонд Рылькова — благотворительная организация, устроившая митинг. Она работает с наркопотребителями по принципу снижения вреда. Это значит, что волонтеры и сотрудники фонда не пытаются заставить людей отказаться от зависимости. Из-за ментальных расстройств, социальных трудностей и отсутствия заместительной терапии далеко не все способны перестать употреблять наркотики — многим для этого нужна медицинская помощь, к которой нет доступа. К тому же, по мнению специалистов ФАР, нельзя заставить людей отказаться от чего-то против их воли. Но сотрудники фонда уверены: наркопотребители в сложных социальных условиях также нуждаются в помощи и медицинском сопровождении, как и все остальные люди. Аутрич-команда проводит работу с людьми на улицах, консультирует их, раздает чистые шприцы, мази, презервативы, экспресс-тесты на ВИЧ и средство от передозировки — Налоксон.

На плакате, с которым пришла Лена, изображены шприц, презерватив и буква i — «Информация». Ремнева объясняет: недавно она была в московском центре СПИДа и рассматривала листовки и брошюры, развешанные по стенам. «Там все было про верность и семейные ценности, — говорит она. — И еще говорилось, будто моногамия — более эффективное средство, чем презерватив».

Пока СПИД-центры призывают россиян быть целомудренными, Россия остается на первом месте среди европейских стран по темпам распространения ВИЧ. При этом больше половины россиян до сих пор не знают, что вирус может передаваться ребенку от матери во время беременности и родов и что этого можно избежать, если вовремя начать лечение. При этом каждый шестой россиянин думает, что ВИЧ передается через комариные укусы, а 18,7 % молодых людей считают, что, если у человека положительный статус, это заметно со стороны.

На митинге появляется девушка с радужной косынкой. Ее плакат гласит: «53,5 % заразились ВИЧ при гетеросексуальных контактах». Она объясняет: «Многие уверены, что вирусом иммунодефицита заражаются только представители ЛГБТ-сообщества. Такое заблуждение может быть опасно для жизни, к тому же оно усиливает гомофобию и стигматизацию». Участницу митинга зовут Ксения, она — психолог из проекта «Наркпросвет».

Как и многие другие митингующие, она лично знает людей, которые погибли от СПИДа — не смогли вовремя получить доступ к медикаментам или слишком поздно получили нужную информацию. «Я была в Нью-Йорке, — рассказывает Ксения. — Там в метро повсюду висят плакаты с надписью: „Принимайте PrEP“ (доконтактную профилактику ВИЧ). Каждый человек знает: если у твоего партнера положительный статус, ты можешь принять меры, чтобы вирус не передался. Я хотела бы, чтобы и в России это было известно каждому подростку».

Один из плакатов, с которыми пришли организаторы, разукрашен, будто это кусок стены. Возле него лежат фломастеры. Митингующие по очереди подходят и пишут имена: Валера, Колян, Света, Зиннур.

«Это — наша Стена плача, — говорит координатор фонда Рылькова Максим Малышев. — Мы записываем на ней имена наших друзей, которые погибли от СПИДа». У Максима положительный ВИЧ-статус, и он знает об этом с 1997 года.

Максим вспоминает: тогда, в 90-е, казалось, что ВИЧ — это что-то с другой планеты. Страшное слово из телевизора, то, что не имеет к тебе никакого отношения. Никто не знал, как именно происходит заражение, какие меры нужно принять. «Я жил в Твери, учился в институте, — продолжает он. — Начал употреблять. Люди не становятся наркопотребителями из любопытства или для кайфа. Обычно они делают это, если чувствуют в себе пустоту, надлом и не знают, как это починить. Так было и со мной, и с моими друзьями».

Тогда, в 90-е, купить чистые шприцы было трудно: возле аптек дежурили полицейские и проверяли всех «подозрительных» покупателей. По телевизору вовсю шла социальная реклама, посвященная СПИДу. Но в ней говорилось про «верность одному партнеру», а не про одноразовые шприцы: употребление наркотиков всегда было табуированной темой. Молодые люди предпочитали не связываться с полицией и использовать старые шприцы. Максим вспоминает: анализы он сдавал без особого волнения, думал, раз самочувствие хорошее, значит, и вируса нет. Потом ему позвонили и сказали: «У вас положительный результат». Он не понял и обрадовался: «Положительный? Значит, у меня все в порядке?». Человек на том конце трубки замешкался, потом предложил: «Зайдите к нам на днях».

«Когда я все понял, думал, что проживу еще два-три года, — говорит Максим. — И учеба, и работа потеряли смысл. Зачем, если скоро все кончится? У меня осталась одна мечта: успеть перед смертью увидеть новый миллениум. Все ведь так ждали двухтысячных годов». С тех пор прошло больше 20 лет. Максим чувствует себя хорошо: последние семь лет он принимает терапию, и его вирусная нагрузка снизилась до неопределяемой — это значит, что другой человек не может инфицироваться от него вирусом.

Многих старых друзей Максима нет в живых. Это он написал на стене имена Коляна и Валеры. «С Валерой я вырос в одном дворе, — вспоминает Малышев. — Он тоже принимал терапию, но начал слишком поздно. Долгое время он не мог завязать с наркотиками, а СПИД-центры отказывались выдавать ему медикаменты, пока он не избавится от зависимости. Он пытался, но не получалось. А они никак не шли ему навстречу».

С Коляном Максим познакомился в 90-е: тот тоже употреблял наркотики. Потом на фоне ВИЧ у него начался туберкулез. Он постоянно попадал в больницу, но не долечивался: сбегал, чтобы добыть очередную дозу. «Я уверен: если бы в России была заместительная терапия, моему другу бы помогли, — говорит Максим. — Он хотел лечиться, но бросить тяжелые наркотики без медицинской помощи — почти нереально». Колян погиб совсем недавно: меньше года назад. Максим принимает соболезнования спокойно. Работая в ФАРе, он привык видеть, как люди погибают один за другим: кто-то не получил таблетки из-за наркотической зависимости, кто-то — из-за отсутствия московской прописки, у других возникли проблемы с терапией в тюрьме.

Митинг длится два часа, и все это время прохожие или неодобрительно кивают, или просто побыстрее проходят мимо. Только в самом конце, когда организаторы уже собираются сворачивать плакаты, молодой человек с рюкзаком подходит поближе и внимательно читает надписи. «Вы такие молодцы, я бы не решился вот так стоять, — говорит он. Спасибо вам». В этот момент картонный Фредди Меркьюри снова срывается с места — его уносит очередным порывом ветра, и митингующие бегут за ним. Его все еще можно вернуть обратно — в отличие от Коляна и Валеры.