Увольнения врачей, новое руководство и скандал: что происходит в онкоцентре Блохина?

В конце сентября профсоюз «Альянс врачей» опубликовал видеообращение онкологов НИИ детской онкологии и гематологии Национального медицинского исследовательского центра (НМИЦ) онкологии имени Блохина. 26 врачей пообещали уволиться, если новое руководство не выполнит их требования — обоснованно и прозрачно начислит зарплату, проведет аудит строительства новых корпусов, а также уйдет в отставку. После выхода видеообращения директор НМИЦ Иван Стилиди подписал четыре заявления об увольнении врачей по собственному желанию. Корреспондент СПИД.ЦЕНТРа Виктория Сафронова поговорила с автором видеообращения и представителями врачебного сообщества, чтобы составить контекст конфликта и разобраться в претензиях обеих сторон.

Что известно о начале конфликта?

В онкоцентре на Каширке работают более 3500 человек, это крупнейшая онкологическая клиника России и Европы. Всего в структуру ФГБУ «НМИЦ онкологии имени Н. Н. Блохина» входят пять подразделений — научно-исследовательских институтов, среди которых НИИ детской онкологии и гематологии.

Еще в самом начале лета, 4 июня, глава НМИЦ Иван Стилиди назначил директором НИИ детской онкологии и гематологии Светлану Варфоломееву, которая до этого времени занимала должность замгендиректора Центра имени Димы Рогачева. Варфоломеева в 1996 году окончила педиатрический факультет Российского национального исследовательского медицинского университета имени Н. И. Пирогова и имеет степень доктора медицинских наук.

«Я ни дня не пожалел, что сделал это, — заявил Стилиди о назначении Варфоломеевой на пресс-конференции 30 сентября, связанной с публикацией видеообращения (цитата «Новой газеты»). — Возможно, что некоторые сотрудники имели личностные амбиции занять эту позицию».

О публичном конфликте в НМИЦ имени Блохина стало известно в августе. Тогда руководство НИИ сообщило о планах изменить штатное расписание и сократить 709,5 вакантных ставок. Речь шла о свободных ставках: их число в штатном расписании, сформированном в 90-х годах, избыточно, пояснили в пресс-службе. «По существующему законодательству руководитель учреждения вправе как сокращать, так и вводить то количество штатных единиц, которое обеспечено финансово и является достаточным для выполнения учреждением государственного задания», — говорится в пресс-релизе НМИЦ.

Но сотрудники центра жаловались на резкое снижение зарплат. По словам одного из врачей онкоцентра, медсестрам и операционным сестрам заплатили около 15 тысяч рублей. Сама врач, говорившая с изданием на условиях анонимности, рассказала, что получила 35 тысяч рублей и назвала эту сумму «большой зарплатой по центру за последний месяц». Опрошенные врачи связали ситуацию с приходом нового руководства.

В начале октября директор онкоцентра Стилиди на вопрос о ситуации с зарплатами ответил, что в июле выплаченная зарплата была меньше, чем начисления в начале года. Он связал это с «большим потоком отпускных обязательств и переходом на фактически отработанное время». «Но если смотреть по итогам семи месяцев, когда зарплаты коллег были достаточно высокие, мы в рамках президентских указов. Предпринимаются меры по оптимизации финансово-хозяйственной деятельности центра, и у нас есть четкое понимание, что мы год закроем без нарушения целевых показателей», — сказал он порталу «Будущее России. Национальные проекты».

«Это ситуация турбулентности, неопределенности, — говорит Алексей Масчан, заместитель генерального директора онкоцентра имени Димы Рогачева. — Для многих — это слом того, к чему они привыкли в течение многих лет. Конечно, это тяжело».

По мнению Стилиди, за конфликтом стоит «некая группа людей вне онкологического центра», которая «умело дирижирует настроением» записавших видеообращение. «Самое печальное, что в противостояние с новой администрацией НИИ детской онкологии и гематологии были втянуты родители и пациенты. По сути, выставлены заградотряды из детей — это кощунственно и надлежит порицанию», — цитирует его пресс-служба онкоцентра. Он добавил, что дети в любом случае не останутся без врачебной квалифицированной экспертной помощи. «Об этом уже есть договоренность с лучшими специалистами из других лечебных учреждений», — сказал Стилиди.

Правила игры

Назначение новой дирекции в НИИ детской онкологии и гематологии связано со сдачей новых корпусов, заявил президент Центра детской гематологии имени Димы Рогачева, академик Александр Румянцев в интервью изданию «Медвестник». Он входит в состав комиссии, сформированной Минздравом для разбирательства в конфликте. Румянцев назвал «неприличными» условия в старом здании института на Каширском шоссе и отметил, что все медработники ожидают переезда в новый корпус, соответствующий международным стандартам и оснащенный новейшим оборудованием.

«Детская онкология в центре Блохина тоже требует очень серьезных изменений, потому что почти 30 лет это учреждение, по сути, было изолировано от работы Минздрава, поскольку находилось в ведении Академии наук. У него были совсем другие задачи, другое финансирование. Но когда в силу разных обстоятельств НИИ перешло под крышу минздравовского онкоцентра, оказалось, что нужно согласовывать действия с общими для всех в РФ протоколами лечения», — говорит он.

В разговоре с «Русфондом» Георгий Менткевич — создатель первого в России детского отделения трансплантации костного мозга — отметил различия в протоколах двух институтов: MB (Moscow — Berlin), по которому работают в Центре имени Димы Рогачева, и BFM (Berlin — Frankfurt — Muenster), используемый в Центре имени Блохина. Алексей Масчан называет обсуждение протоколов в контексте этого конфликта техническим спором. «Это область научных споров, которая по отношению к тому, что происходит там, является больше человеческим спором, нежели научным. Это не абсолютно верная точка зрения, а, так скажем, дискуссионная», — отмечает он.

Румянцев связал запись видеообращения с тем, что заместитель директора по перспективному развитию НИИ детской онкологии и гематологии Максим Рыков и Георгий Менткевич, чье заявление об увольнении с должности замдиректора по научной и лечебной работе НИИ приняли после записи ролика, сопротивлялись правилам новой администрации и отказались выполнять распоряжения.

«Им не понравилась история с общей перестройкой учреждения, — комментировал Румянцев в интервью „Медвестнику“. — И они заявили, что не будут выполнять эту работу, повели себя так, как это делают в частных организациях. Но это ведь государственное учреждение. Если человек не хочет или не может принять новые правила игры, которые требуют специальной подготовки, то вряд ли он сможет работать. Ведь в первом квартале будущего года предстоит переезд в новое здание — потребуются кадры определенной подготовки, которые должны работать на новом оборудовании. Но вместо того, чтобы выяснять эти вопросы на уровне медицинского сообщества, два доктора предприняли атаку через сеть».

Председатель фонда «Настенька» Джамиля Алиева считает, что у нового руководства не было намерения навредить, но они не смогли учесть высокий авторитет Георгия Менткевича. «Увольняя его с должности заведующего отделением трансплантации костного мозга, они не предвидели, что врачи поддержат его и уйдут вслед за ним. Я думаю, на каком-то этапе руководство должно было понять, что происходит, и поменять свою тактику», — говорит она.

Алиева оказалась в отделении трансплантации костного мозга НИИ детской онкологии в 1998 году вместе с пятилетним сыном, которого не удалось спасти. В 2002 году она вместе с профессором Менткевичем учредила благотворительный фонд «Настенька», располагающийся сейчас в лечебном отделении НИИ детской онкологии и гематологии. По ее словам, в последнее время происходило «очернение авторитета» Менткевича. «Его обвиняли в каких-то поборах, во всех грехах. Но мы — люди, которые работают рядом с ним десятилетиями, — знаем цену этому человеку. Очень обидно, что новое руководство заняло позицию, приведшую к огромной трагедии: уходят три профессора, детские онкологи, достояние страны».

По ее мнению, непринятие своевременных «мудрых решений» со стороны руководства привело к обострению конфликта. «Маленькое нежелание иметь около себя человека с такой репутацией — я говорю о профессоре Менткевиче, который, может быть, имел слишком большой авторитет. Но можно было использовать этот авторитет и, наоборот, сплотить команду». Алиева считает, что в сложившейся ситуации двум сторонам будет сложно найти компромисс. «Я знаю врачей, я знаю их настроение сейчас: они готовы оказаться на улице, но не быть рядом с людьми, которые выдвинули оскорбительные обвинения: что они не думают о детях, что были какие-то поборы — это очень тяжелые оскорбления. Я думаю, что две стороны, на которые, к сожалению, раскололось НИИ детской онкологии, не могут работать вместе».

Претензии врачей

«Долгие годы дети с онкологическими заболеваниями получают лечение в ужасных условиях. Отсутствует банальная вентиляция, стены поедают плесенью, а палаты переполнены больными. При этом уже 20 лет тянется строительство новых корпусов, но введение в эксплуатацию откладывается из года в год», — так звучат претензии в видеообращении, опубликованном «Альянсом врачей».

Поводом для записи видеообращения стала «агрессивная позиция к коллективу института» со стороны Светланы Варфоломеевой, рассказывает Максим Рыков. Он утверждает, что новая глава обвиняла сотрудников в непрофессионализме и предлагала написать заявление об увольнении по собственному желанию.

«Насколько я вижу эту ситуацию, Минздрав не знает, что с ней делать, — говорит Рыков о комиссии, сформированной ведомством. — Проблема намного шире, чем конфликт в детском институте. Проблема связана с тем, что центр фактически обанкротился. В четверг, 3 октября, люди из взрослой клиники — Института клинической онкологии, одного из структурных подразделений ФГПУ — получили зарплату в 1200 рублей, некоторые — 2000, некоторые — 3000. Больших зарплат не было ни у кого: максимум, что мне говорили — кто-то получил тысяч пять. Что делает в такой ситуации руководство? Оно говорит: „Потерпите, деньги будут в пятницу“. В пятницу денег не было. Они говорят: „Потерпите еще, будут в понедельник“».

Рыков считает, что зарплаты не выплатят из-за «хищений» при заключении договоров на поставку продуктов питания, медицинского оборудования, лекарственных препаратов, которые, по его словам, были выявлены Следственным комитетом. Представитель пресс-службы НМИЦ Нина Попова на вопрос корреспондента СПИД.ЦЕНТРа о проверке СК сослалась на занятость и пообещала опубликовать информацию на сайте учреждения в ближайшее время. Ранее в разговоре с «Настоящим временем» Рыков утверждал, что знает о проходящей проверке из закрытого общения с представителями Следственного комитета и добавил, что подозреваемых, по его информации, пока нет. «Следствие идет, надеемся, дадут правовую оценку», — заявил Рыков СПИД.ЦЕНТРу.

Он утверждает, что в онкоцентре сократилось количество пациентов: «Из всех 1200 коек сейчас заполнено меньше половины. Если койки не заполняются, это означает, что деньги в бюджет не поступают — сейчас же финансирование выделяется не на ставки, а на число пролеченных пациентов».

По мнению Рыкова, власти могут предложить два выхода из сложившейся ситуации: выделить дотации из федерального бюджета или передать учреждение в подчинение «кому-то другому». «Моя личная точка зрения: передать, например, в ведение департамента здравоохранения Москвы, если вдруг региональные московские власти на это согласятся. Это принесет большое преимущество. Во-первых, позволит покрыть дефицит бюджета — я могу предполагать, что у московских властей есть на это деньги. Во-вторых, позволит развивать науку, учитывая, что сейчас довольно мощный научный кластер формируется в „Сколково“», — считает он.

На вопрос о том, с чего бы Рыков начал изменять систему при возможности, он ответил так: «Если вдруг мне предложат стать человеком, который может изменить систему, я это предложение обдумаю. До этого момента я на эту тему говорить не хочу, чтобы не делали неверных выводов, будто мы сражаемся за какие-то должности».

Двадцатилетние проблемы

«Причина увольнения непонятна: плесень на стенах, корпуса не достроены. Причем здесь новое руководство? Работайте себе и работайте — понятно, что хочется лучшего, — говорит президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский. — Если знать, что происходит в других регионах, весь этот разговор вызывает абсолютное недоумение, тем более как причина увольнения. Надо решать, но все это технические проблемы. Из-за этого люди не уходят — у нас врачи работают в сто раз в худших условиях, чем то, что было сказано».

Саверский также отрицает возможность увольнения врачей, связанную с выплатами зарплат. «Очевидно, во-первых, что это временное явление: два-три месяца — это вообще ни о чем. Во-вторых, учитывая то, что Министр здравоохранения поставил задачу платить по всей стране минимальную зарплату 170 % от средней по региону, у коллектива было право требовать приведения своих зарплат в соответствие с этим предложением министра».

Заместитель генерального директора онкоцентра имени Димы Рогачева Алексей Масчан отмечает, что в последние лет двадцать НИИ детской онкологии и гематологии был «вещью в себе» — по его словам, сотрудники мало общались с сообществом, а также почти не участвовали в совместных протоколах лечения.

Масчан называет недопустимыми проблемы, о которых говорят авторы видеообращения, однако отмечает, что эти проблемы не имеют отношения к новому руководству. «Двадцать лет, несмотря на неоднократное выделение финансирования, не могут достроить и ввести в эксплуатацию новое здание — какое отношение имеет к этому новое руководство? Никакого. Плохое санитарное состояние старого здания? Засорена канализация и на стенах растет плесень? Это что, Варфоломеева сделала?»

По мнению Масчана, конфликт связан с попыткой нового директора Светланы Варфоломеевой провести свою, «правильную» линию. «Она кажется неправильной тому, кто руководил до этого — так часто бывает». Стиль руководства, атмосфера, изменившиеся с приходом нового руководства, также могли сыграть роль в формировании конфликта.

Масчан считает, что директором института можно было назначить человека из старой команды, который давно работает в учреждении и знает его проблемы. По его мнению, за исключением профессора Георгия Менткевича ни один из внутренних кандидатов не соответствовал требуемому уровню — «ни по образованию, ни по человеческим качествам, ни по профессиональным характеристикам».

«Иван Сократович Стилиди, который тридцать лет работает в РОНЦ и очень хорошо знает внутреннюю ситуацию, посчитал, что правильным будет привлечь людей со стороны, — говорит Масчан. — Это практика, кстати, на Западе исключительно распространена. Например, в Германии, если уходит заведующий отделением или директор, никто из бывших сотрудников не может стать заведующим. Это обязательно должен быть профессор из другого города. Такой подход широко распространен в мире, и руководство РОНЦ сделало именно такой выбор».

Масчан просит дождаться результатов работы комиссии Минздрава. «В нее входят люди в нашем сообществе очень известные, компетентные, которые очень хорошо разбираются и в организации в целом, и в мельчайших технологических деталях», — подчеркивает он.

Решение на благо пациентов

В понедельник, 7 октября, председатель «Альянса врачей» Анастасия Васильева рассказала «МБХ медиа» о планах медсестер детского отделения НИИ онкологии имени Блохина уволиться из-за низких зарплат. К 3 октября Иван Стилиди подписал четыре заявления онкологов об уходе по собственному желанию. Более того, в пресс-службе онкоцентра сообщили РБК, что еще четыре врача в течение октября перестанут выходить на работу. Исполнять обязанности онкологов будут пять сотрудников Российской детской клинической больницы.

Руководитель пресс-службы НМИЦ онкологии имени Блохина Нина Попова не ответила на вопросы корреспондента СПИД.ЦЕНТРа на момент публикации. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков отметил, что Кремль не может контролировать ситуацию с положением дел в отдельном лечебном заведении. «Это было бы неверно и абсурдно. Этим занимается Минздрав», — сказал он.

Комиссия планирует работать до 10 октября. Согласно предварительным выводам, опубликованным 1 октября, за время работы Светланы Варфоломеевой в НИИ детской онкологии и гематологии не проводилось увольнений. Одного из врачей перевели с 1,5 ставки на 1 ставку «за нарушение трудовой дисциплины», которое произошло до прихода в институт нового директора. Требования, которые Варфоломеева предъявляет к коллективу, комиссия называет «абсолютно обоснованными», направленными на повышение качества лечения больных. «Эти требования выполняются во всех других онкологических институтах страны», — говорится на сайте Минздрава. Выступления четырех врачей НИИ детской онкологии и гематологии, которые записали видеообращение, комиссия назвала «грубым нарушением врачебной этики».

Один из членов комиссии — Ольга Демичева, член правления международной благотворительной организации «Справедливая помощь Доктора Лизы». В разговоре с корреспондентом СПИД.ЦЕНТРа она сказала, что считает «абсолютно несправедливым» предъявление новому руководству претензий по «проблемам, скопившимся в течение двадцати лет». «За то время, что работает новое руководство НИИ детской онкологии и гематологии, мы видим только положительную динамику в отношении к лечению и наблюдению наших маленьких подопечных», — сказала она. Среди примеров Демичева приводит ситуацию, когда Варфоломеева помогла организовать госпитализацию подопечной фонда во внеурочное время, а также консилиум специалистов для назначения лечения.

За несколько дней до выпуска резонансного видеообращения Демичева опубликовала в Фейсбуке пост, в котором рассказала о планах «Альянса врачей» провести акцию — «вывести родителей маленьких пациентов НИИ детской онкологии на Каширское шоссе и перекрыть движение транспорта». В разговоре со СПИД.ЦЕНТРом Демичева сказала, что узнала о подготовке акции от родителей, которых «принуждали к участию». «Этот флешмоб не состоялся, поскольку информацию о нем мы выложили в сети и попросили отреагировать на нее, а также не допустить использования родителей больных детей для подобных акций», — сказала она.

Демичева отмечает, что в любой ситуации нужно искать компромиссные решения, однако если это невозможно, решение должно исходить из соображений блага пациентов. По ее мнению, качество лечения не пострадает при любом исходе конфликта. «В любом случае будет сделано все, чтобы пациенты ни в коем случае не пострадали от сложившейся ситуации, и комиссия прилагает к этому усилия».

Заглавная фотография: Михаил Александров/ТАСС