На протяжении многих лет специалисты по питанию утверждали: чтобы уменьшить риск развития сердечно-сосудистых заболеваний и раковых опухолей, надо есть меньше мяса, особенно бекона.
Но недавно ученые опровергли это устоявшееся мнение. Пять крупных обзоров, опубликованных 1 октября в научном журнале Annals of Internal Medicine, показали: вредные для здоровья последствия регулярного употребления мяса — незначительны. При этом экологические и этические доводы в пользу сокращения потребления мяса все еще имеют место, но остались за рамками опубликованных обзоров.
На самом деле, именно так наука (причем не только о питании) и работает. Она постоянно меняет устоявшиеся точки зрения, поскольку быстро развивается и использует новые, более точные методики исследований. Ученые называют это кризисом воспроизводимости исследований (replication crisis), и это важный момент для понимания, почему то, что, казалось бы, мы знаем наверняка, продолжает постоянно меняться.
Растущий круг критиков указывает, что основа науки о питании — крупные обсервационные исследования (observational studies) — часто ограничены в способности точно ответить, какие продукты полезны для здоровья.
Например, в исследованиях с контрольной группой ученые отталкиваются от конечного результата (например, от группы людей, у которых уже развился рак). Каждого человека из рассматриваемой группы (кейс) они соотносят с человеком со схожими параметрами, у которого заболевания нет (контроль). Затем выявляют различающиеся факторы воздействия, которые со времени могли привести к развитию данного заболевания (в данном случае потребление мяса).
Но другие исследования уже показали, что образ жизни людей, употребляющих мясо, сильно отличается от вегетарианцев. А значит, разница в здоровье может не иметь ничего общего с тем, ест ли человек мясо.
Исследователи стараются следить за «сопутствующими факторами», из-за которых один человек может заболеть, а другой — нет, но полностью их контролировать невозможно. Получается, что эти исследовательские модели не могут быть почвой для окончательных заявлений: насколько конкретный продукт питания увеличивает или уменьшает в процентном соотношении риск заболеть.
Однако ученые все еще продолжают проводить такие исследования. Во-первых, они хорошо позволяют понять, в каком направлении двигаться дальше, а во-вторых, служат основой для более точных (и гораздо более дорогих) рандомизированных контролируемых исследований.
Само по себе обсервационное исследование не может поведать о многом, однако если множество высококачественных обсервационных исследований (таких как когортное) указывают на один и тот же вывод — это может оказаться настоящим открытием. До сих пор существующие выводы не предполагали детального подхода к оценке сильных и слабых сторон различных типов исследований в области питания. Они полагались на широкий спектр исследований, включая исследования на животных и исследования типа «кейс-контроль».
Всего четыре года назад Международное агентство по исследованию рака при Всемирной организации здравоохранения заявило: люди должны сократить потребление переработанного мяса, если хотят избежать определенных видов рака. В то же время Американская ассоциация кардиологов и Комиссия по питанию при правительстве США годами били в набат, настаивая на диете, богатой растительной пищей.
Новые работы на тему потребления мяса постарались вывести исследования в области питания на более высокий уровень. За этими работами стояли 14 исследователей. Чтобы сделать свои выводы, они пробрались сквозь множество обсервационных исследований, выделили самые сильные из них (только крупные когортные исследования), опираясь на более надежные рандомизированные контролируемые исследования.
Результат не идеален. Одни могут утверждать: наука о питании настолько несовершенна, что ученым вообще стоит отказаться от составления каких-либо рекомендаций. Другие — что людям все же нужны рекомендации, чем питаться, а также обзоры, подобные исследованию потребления мяса, как минимум чтобы показать пробелы в наших знаниях. На основании этого в будущем получится составить более четкие и строгие рекомендации.
Впрочем, лидеры науки о питании не просто критически отнеслись к слабым обсервационным исследованиям, они также бросили вызов некоторым из самых уважаемых рандомизированных исследований в области питания. Чтобы выявить изъяны, они опирались на данные сложных статистических тестов. В частности под критику попало исследование PREDIMED (Prevencióncon Dieta Mediterránea), которое провели в Испании с участием 7400 человек с высоким риском развития сердечно-сосудистых заболеваний. Ученые сделали слишком поспешные вывод после того, как обнаружили, что средиземноморская диета (содержит большое количество оливкового масла и орехов), может снизить на треть риск сердечно-сосудистых заболеваний. Недавний анализ данных показал, что исследование было проведено с ошибками, и с тех пор в выводах PREDIMED начали сомневаться.
Но несмотря на то, что наука о питании подменяет старые данные новыми, ей все же стоит доверять. Вся наука постепенно развивается и движется вперед — это долгий процесс: постоянные уточнения, фальстарты, резкие повороты и тупиковые ветви исследований, а также опыты, которые позднее могут оказаться ошибочными.
Подобный тренд развития можно заметить и в социальных науках, где ученые переоценивают ставшие уже классическими выводы. Для этого они используют новую, более строгую, методологию и обнаруживают, что многие старые представления были неточны или вовсе неправильны.
В психологии кризис воспроизводимости исследований заявил о себе в 2010 году, когда опубликовали работу, основанную на полностью одобренных экспериментальных методах. Ее цель заключалась в поиске доказательств способности людей предсказывать будущее, что, по сути, невозможно. Это привело к следующему выводу: широко применяемые практики предварительных исследований на выборках, сформированных из студентов колледжей, оказались неприменимыми для формирования достоверных экспериментальных выводов.
Ученые полагали: если какой-либо эффект может наблюдаться среди маленького количества людей, то он должен быть устойчивым. Но часто значимые результаты небольших выборок оказываются статистической случайностью.
Кризис усугубился в 2015, после того как группа психологов вместе с Брайаном Нозеком опубликовала в журнале Science статью, указывающую на глобальную проблему: когда 270 психологов пытались повторить 100 экспериментов, опубликованных в ведущих журналах, лишь 40 процентов привели к тем же результатам.
Остальные либо не удалось повторить, либо полученные данные оказались неубедительными. Те же, которые получилось повторить, привели к более слабым эффектам, чем было заявлено в первоначальных публикациях. В итоге кризис вдохновил на исследования, выявляющие откровенную научную халатность, а не только методологические ошибки.
Существует огромное количество хрестоматийных результатов экспериментов по психологии, которые либо не удается воспроизвести, либо их значимость подлежит серьезной переоценке, среди них:
-
Социальный прайминг: люди, прочитавшие слова с отсылкой к старению (например, «дом престарелых»), с большей вероятностью начинали двигаться медленнее. Это демонстрирует, как наш мозг может быть запрограммирован на определенные мысли и действия.
-
Гипотеза обратной связи: сокращение мышц вокруг рта заставляло людей чувствовать себя счастливее. Иллюстрация способности тела заставлять мозг переживать определенные эмоции.
-
Проблема стереотипа: люди, относящиеся к меньшинствам и стигматизированным группам, хуже выполняли определенные задания из-за опасения соответствовать социальным стереотипам.
-
Истощение эго: теория, что сила воли является конечным психическим ресурсом.
-
«Маршмеллоу тест»: серия исследования из начала 90-х, которые показали, что способность оттягивать получение вознаграждения в раннем возрасте коррелирует с успехом во взрослой жизни. Новое исследование показывает: если бы авторы оригинального «маршмеллоу теста» использовали большую выборку участников и контрольной группы, их результаты были бы не столь показательными.
-
Стэнфордский тюремный эксперимент: недавние исследования архивных данных эксперимента значительно подрывают первоначальный вывод, что плохое поведение является результатом воздействия окружающей среды. Оказывается, многие участники эксперимента были натасканы на жестокость во время работы в смоделированной тюрьме, а заключенные поступали именно так, потому что быстрее хотели закончить эксперимент.
И все же сомнения и переоценки не доказывают обреченность науки. Напротив, их можно рассматривать как признак прогресса. Нет поводов и для сомнений в каждом научном открытии, озвученном публично. В науке слишком часто первое предложенное объяснение становится самым долгоживущим, как в массовом сознании, так и в академических кругах. Но это совсем не то, как наука в действительности должна работать.
