В условиях современной России такая мера пресечения, как домашний арест, считается чем-то из серии «повезло». Однако на деле у нее немало сложностей. Что делать, если суд постановил, что человеку ни с кем нельзя контактировать, а ему стало плохо и понадобилось вызвать врача? СПИД.ЦЕНТР разобрался в вопросе.
Ростовская активистка «Открытой России» Анастасия Шевченко из-за домашнего ареста по делу о сотрудничестве с нежелательной организацией не смогла быть рядом с больной дочерью. Семнадцатилетняя Алина жила в интернате для детей с особенностями развития, так как нуждалась в постоянном наблюдении врачей, а Анастасия регулярно ее посещала. «Она настолько тяжелая, что болеет пневмонией трижды в год. И мне нужно там быть. Ребенок до пяти лет проживал со мной, потом органы опеки настояли, чтобы по состоянию здоровья она находилась в специнтернате. Она не узнает людей, не может сама жевать пищу, она на уровне восьмимесячного развития. Мне нужно поехать в это учреждение, и я это следователю объясняла», — рассказывала на суде Шевченко.
Алина оказалась в реанимации 30 января 2019 года, только к вечеру того же дня Шевченко удалось добиться разрешения поехать к дочери. Она успела застать ее живой — к утру ее не стало. «Девочка умерла, ее просто не смогли выходить, и рядом не было матери», — сказал СПИД.ЦЕНТРу адвокат Шевченко Сергей Бадамшин.
Мягкая мера
Домашний арест подразумевает ограничение коммуникаций с внешним миром — это могут быть запреты на прогулки, общение с кем-либо кроме домочадцев и адвоката, запрет на пользование интернетом. Нарушая установленные запреты, человек рискует оказаться в СИЗО. Однако связываться с экстренными службами разрешается. Конечно, если будет гореть дом или человек будет при смерти, это не воспримут как нарушение условий ареста. Но зачастую дьявол кроется в деталях.
«Проблема с медициной обстоит следующим образом: ты не можешь вызвать себе педиатра на дом для детей, которые с тобой проживают. Не можешь в связи с ограничениями что-то сделать (если они больны), потому что запрещено общаться вообще со всеми, такая особенность ростовского правосудия (где судят Шевченко), — говорит Бадамшин. — И вызывать можешь только скорую помощь. А скорая помощь не лечит, она только до больницы может довести и там бросить. Медицины под домашним арестом фактически нет. Приходится надеяться только на благосклонность следователя».
Дело активистки Юлии Цветковой из Комсомольска-на-Амуре прогремело на всю страну: девушка руководила детским театром «Мерак» и при этом посмела открыто говорить об ЛГБТ, феминизме и сексуальном просвещении подростков. На нее завели уголовное дело о распространении порнографии из-за абстрактных рисунков вагины в паблике во ВКонтакте. В ноябре активистку поместили под домашний арест, ей грозит от двух до шести лет тюрьмы.
В январе у Цветковой заболел зуб. Заболел сильно. Юлия сообщила своему адвокату Якову Пушкареву, что нужно сходить к стоматологу. Адвокат, согласно процедуре, направил ходатайство дознавателю, которая ведет дело Цветковой. Дознаватель дала разрешение.
«Однако потом в течении часа она его отменила и отказала в получении необходимой медицинской помощи, — рассказала СПИД.ЦЕНТРу еще один адвокат Цветковой Мария Чащилова (она представляла ее интересы по другому административному делу о пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних). — У Юлии началось воспаление, и врача пришлось вызывать домой, предварительно уведомив сотрудников ФСИН и МВД. Врач осмотрел Юлию и выдал заключение, что нужно техническое вмешательство. Только после этого дознаватель дала «безотзывное» разрешение и Юлию отвезли в стоматологию. В общей сложности без медицинской помощи она была около 10 дней».
Анастасия Шевченко
Но проблема с зубом так и не решена. Через адвоката Цветкова рассказала СПИД.ЦЕНТРу, что диагноз до сих пор не точный. Сейчас она ждет разрешения от дознания на снимок, который позволит определить диагноз.
Анастасия Шевченко сталкивалась с такой же проблемой. «Когда у Насти начались зубные боли, мне пришлось звонить следователю и буквально объяснять, что такое острые боли и чем они заканчиваются, и только тогда он отпустил. Спасибо большое, что попался вменяемый человек», — объяснил Бадамшин.
Адвокаты находящейся под домашним арестом фигурантки дела «Нового величия» Анны Павликовой пытались добиться изменения меры пресечения на подписку о невыезде, из-за того что девушка не могла лечиться. Отец Анны на суде рассказал, что его дочери отказывали в медицинской помощи из-за предрассудков медиков. «В нашей поликлинике главврач испугался.
Мы целый час сидели и объясняли, что она еще не осуждена. И даже в частные клиники мы не можем сейчас обратиться, там тоже трудности», — говорил он.
Адвокат девушки Ольга Карлова отмечала, что из-за браслета, который обязана носить дома Павликова, ей невозможно сделать МРТ, рентген и флюорографию. Вскоре после ареста девушки обнаружились серьезные проблемы со здоровьем. Из-за того что после задержания она провела несколько часов в неотапливаемом автозаке, у нее развилось гинекологическое заболевание, вызывающее бесплодие, а также начались проблемы с сердцем. Суд оставил ее под домашним арестом.
В ожидании бумаги
Как закон предписывает действовать в таком случае? Вопрос регламентирует статья 107 Уголовно-процессуального кодекса. В ней говорится, что подозреваемый или обвиняемый не может быть ограничен в праве использования телефонной связи для вызова скорой медицинской помощи, сотрудников правоохранительных органов, аварийно-спасательных служб в случае возникновения чрезвычайной ситуации, а также для общения с контролирующим органом, дознавателем, со следователем. Однако о каждом таком звонке подозреваемый или обвиняемый информирует контролирующий орган.
«Прежде чем вызвать скорую, надо поставить в известность следователя и закрепленного сотрудника ФСИН, поскольку он осуществляет контроль за соблюдением режима. Если следователь или сотрудник ФСИН не берут трубку, а ситуация критическая, можно отправить смс — в конце концов, это их проблемы, что они не берут трубку, — не подыхать же из-за их разгильдяйства», — пояснил СПИД.ЦЕНТРу адвокат правозащитной группы «Агора» Дмитрий Джулай.
Если же человека под домашним арестом по медицинским показаниям госпитализировали или доставили в больницу, то в отношении него продолжают действовать установленные судом запреты. Пока суд не рассмотрит вопрос об изменении или отмене меры пресечения. «Местом исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста считается территория соответствующего учреждения здравоохранения», — уточняется в законе.
«Вызывать можешь только скорую помощь. А она не лечит, а может только до больницы довести и там бросить. Медицины под домашним арестом фактически нет»
В случае если врач скорой помощи скажет, что необходима госпитализация, на это нужно разрешение следователя, так как в судебном решении указан конкретный адрес домашнего ареста. Либо разрешение на изменение места временного пребывания можно получить напрямую через суд. По идее, первый вариант быстрее, но второй может прийти на помощь, если следователь по каким-то причинам отказывается дать разрешение.
«Если скорая скажет, что необходима госпитализация, человек под домашним арестом может сам выбрать больницу, — добавил Джулай. — Она может быть любой, главное, чтобы предоставляла соответствующие условия. Например, отдельную палату, если есть запрет суда на общение со всеми лицами, кроме адвоката и следователя. Запреты в каждом случае могут быть разные. В зависимости от того, что напишет в ходатайстве следователь и что из этого укажет в своем решении суд».
А что делать, если человек страдает хроническим тяжелым заболеванием и нуждается в постоянном наблюдении врачей? «Это все прописывает суд. При избрании меры пресечения надо стараться прописать такие вещи, как необходимость регулярных обследований, покупки лекарств. Если этого сделано не было, адвокаты пытаются урегулировать это «ручным способом», подать ходатайство в судебном порядке. Можно обратиться к уполномоченным по правам человека, (федеральному) Татьяне Москальковой или местному, обжаловать в прокуратуре», — перечисляет Сергей Бадамшин.
При домашнем аресте есть еще одна проблема. Подозреваемый или обвиняемый не может выйти из квартиры, а значит, лишается работы. И средств к существованию. «Два года назад я полгода находилась под домашним арестом по делу о мошенничестве. Его, кстати, потом закрыли, а меня оправдали. Но из компании, в которой я работала, меня с позором выгнали. В плане еды и каких-то бытовых вещей еще ладно, были кое-какие сбережения. Но ходить за ними пришлось моему адвокату — я тогда жила одна. Сложно было с лекарствами. У меня гепатит и дорогостоящие препараты требовались регулярно. Залезла в долги, благо, тогда помогли друзья», — рассказала СПИД.ЦЕНТРу Светлана из Новосибирска.
Следователь и главврач
Непростая процедура — не единственное препятствие для медицинской помощи содержащимся под домашним арестом. Дмитрий Джулай рассказал о случае из своей практики, когда врачи пошли на поводу у следователя.
«Мой подзащитный, Шапи Мунчаев, инвалид третьей группы, с гипертонией третьей степени, был госпитализирован в больницу по скорой с давлением за 200. Следователь приехал в больницу на следующий день, я тоже. Следователь о чем-то поговорил с главврачом у него в кабинете, на следующий день моего подзащитного обкололи лекарствами, снижающими давление, и выписали», — говорит Джулай.
После выписки давление у Мунчаева упало настолько, что скорую пришлось вызывать повторно: «Приехавшая скорая обколола его лекарствами, повышающими давление. При том что у него гипертония и давление и так всегда повышенное. То есть представляете, насколько у него упало давление после первых лекарств в больнице, что пришлось колоть лекарства, повышающие давление?»
К вечеру снова стало плохо, и скорую вызывали уже в третий раз. «Врачи госпитализировали его с повышенным давлением. В этот раз в другую больницу — по его просьбе. Следователь снова приходит в другую больницу, снова говорит с главврачом, его опять выписывают! Мы пишем заявление в Следственный комитет на следователя и врачей», — говорит адвокат.
Заявление о привлечении к ответственности следователя и врачей Городской клинической больницы № 31 написала жена Мунчаева. Как говорится в документе (есть в распоряжении СПИД.ЦЕНТРа), она просит возбудить уголовное дело о неоказании медицинской помощи и покушении на убийство. Сейчас супруги ждут результатов проверки, ответа пока нет.
Этот материал подготовила для вас редакция фонда. Мы существуем благодаря вашей помощи. Вы можете помочь нам прямо сейчас.
