Общество

Изоляция, терапия, таблетки: психологическая помощь в эпоху коронавируса

Закрытие психоневрологических диспансеров, переход психотерапии в интернет, исчезновение из аптек антидепрессантов и нейролептиков — все только начинается. Корреспондентка «СПИД.ЦЕНТРа» узнала, как пандемия коронавируса меняет психиатрическую и психологическую помощь и так ли страшна для ментального здоровья изоляция.

Ира* отправилась на очередной прием к психиатру 17 марта, хотела обсудить с врачом схему препаратов. К тому моменту она уже больше полугода проходила психотерапию и раз в месяц приходила на прием к специалисту. Как обычно, по записи приехала в отделение ГКБ им. А. К. Ерамишанцева к 10 утра. Пока заполняла бумаги, «на автомате отвечала на вопросы дамы за стойкой», спросили и про посещение заграницы. Ира ответила, что была в Греции, но полгода назад, еще в ноябре. После этого сотрудница регистратуры заявила, что не может пустить ее на прием.

Ира опешила, а женщина честно призналась, что «сама ничего не понимает, и распоряжение на них свалилось буквально накануне». По словам девушки, сотрудница регистратуры даже пыталась помочь — позвонила начальнице и спрашивала, нельзя ли все же попасть к врачу, если очень нужно? «По телефону меня спросили, не от господина ли я такого-то — его имя мне ни о чем не говорит — когда я ответила, что нет, — ну, тогда, увы. Наверное, от него какие-то вирусоустойчивые приходят», — вспоминает Ира.

В итоге ее попросили прийти через две недели без каких-либо объяснений. Само собой, никакого очного приема уже не было. Когда через пару недель Ира позвонила в больницу, ей посочувствовали и предложили связаться с доктором, «если есть его контакты». Телефон она нашла через знакомых и даже получила короткую консультацию: не волноваться и принимать лекарства по старой схеме, «после окончания мрака приходить».

Врач предложил перейти на онлайн-приемы, но девушка отказалась: «Для меня важен ритуал: выделить время, приехать, безопасное место кабинета. Дома в окружении соседей мне некомфортно. Еще большую роль играет физическое присутствие, часть контакта без этого теряется. Поэтому я допускаю онлайн для критических ситуаций, но не для регулярных сессий».

Терапия на паузе

Психолог Анна Шилова перевела клиентов в режим онлайн достаточно легко: еще до введения карантинных мер ее прием был частично дистанционным. «Сейчас некоторым клиентам пришлось временно поставить психотерапию на стоп, — рассказывает она. — Как правило, это люди, которые живут в студии с партнером или с родителями и не могут создать дома уединенную обстановку, без которой психотерапия невозможна».

Но Шилова больше любит работать вживую: так можно быстрее установить контакт с клиентом и легче отслеживать его реакции. «Перед тобой есть образ тела человека, и ты можешь больше сказать, что происходит в терапии, по тому, как он приходит, как двигается, как дышит, — объясняет специалистка. — Это могут быть малозаметные движения, которые видеосвязь не передает». Но это не значит, что онлайн-психотерапия неэффективна, поясняет она: интернет позволяет проводить ее в полной мере, просто самому терапевту нужно быть еще более внимательным.

Что психологическая помощь онлайн не хуже, чем вживую, согласна и координатор центра «Насилию.нет» Маша Твардовская. Проблема, по ее словам, в другом: «Когда человек занимается офлайн, у него есть возможность выйти из дома, где с ним всегда происходит только насилие, побыть в безопасном месте, попить чай, поговорить с психологом, сотрудниками, просто посидеть немного. Сейчас такой возможности нет».

У центра есть три подопечные, которые не могут выйти из дома, и у них нет возможности для работы с психологом. Когда было тепло, они могли хотя бы пообщаться, сидя во дворе, сейчас — только изредка обмениваются с психологом сообщениями. «При этом насилие в их семье усиливается и становится более жестоким», — добавляет Твардовская.

В «Насилию.нет» пока не отмечают роста числа обращений о домашнем насилии. В феврале было 208 звонков, в марте — 204. Но координатор центра подчеркивает, что их данные «не репрезентативны, мы все же не такие большие. И наш телефон — не линия доверия, а номер для записи к специалистам».

Проводить онлайн-консультации могут не только психологи и психотерапевты, но и психиатры. Однако есть ряд ограничений: согласно приказу Министерства здравоохранения РФ от 2017 года № 965н, психиатр не может выписать рецепт на лекарства после онлайн-консультации, только если пациент до этого был на очном приеме и уже получил диагноз и лечение. Поэтому помощь людям с ментальными расстройствами перенести в онлайн непросто.

Проблема не только в рецептах: как правило, психологи и психиатры, принимающие дистанционно, работают не бесплатно, причем средняя цена онлайн-консультации у специалиста с хорошей квалификацией — около трех тысяч рублей. Возможно, именно поэтому, несмотря на стрессовую ситуацию, спрос на дистанционные консультации не увеличился. «Два фактора — увеличение потребности в психотерапии в связи с тревогой и ухудшение финансовой ситуации — уравновешивают друг друга», — поясняет сооснователь приложения для онлайн-психотерапии «Ясно» Данила Антоновский.

В обычное время вместо платной онлайн-консультации психиатра, психотерапевта или психолога можно обратиться в психоневрологический диспансер. Сегодня такое обращение нарушает режим изоляции, а со временем может стать в принципе невозможным: с начала апреля российские ПНД начали ограничивать личный прием. Объявления об этом появились на сайтах некоторых из них, например, московского Психоневрологического диспансера № 3 и петербургского Психоневрологического диспансера № 4. В объявлениях сказано о прекращении плановых профилактических осмотров и выдачи медицинских заключений, за исключением тех, что необходимы для трудоустройства на работу, по направлению призывной комиссии, для прохождения медико-социальной экспертизы. Вполне возможно, что с распространением эпидемии в рамках карантинных мер на амбулаторный прием ПНД закроются.

В то же время ряд психологов и организаций предлагают консультации бесплатно или за минимальную стоимость: так, фонд «Волонтеры в помощь детям-сиротам» переквалифицирует свою горячую линию для работы со всеми семьями, которым нужна психологическая помощь. Бесплатную консультацию психолога также предлагают онлайн-сервис по подбору психолога Alter, выпускники Московской школы практической психологии Московского института психоанализа, сервис «Сбербанка» DocDoc. Эти инициативы помогут тем, кто ранее обращался в ПНД ради психологического консультирования и психотерапии, но не решат проблемы нуждающихся в бесплатной консультации психиатра.

Жизнь без антидепрессантов

Клиентам Анны Шиловой повезло: перед самоизоляцией они получили новые рецепты от психиатра, с которым она сотрудничает, и запаслись таблетками. Вынужденная предусмотрительность связана с двумя факторами. Первый — продажа психотропных препаратов дистанционно в России запрещена, а значит, чтобы купить нужное лекарство, человеку с психиатрическим диагнозом нужно нарушить изоляцию, возможно, даже уехать на другой конец города: некоторые препараты невозможно купить в соседней аптеке.

Вторая причина запастись таблетками — закрытие границ. Предвидеть это можно было еще в середине марта, а также предсказать, что закрытие границ автоматически означает и проблемы с поставками лекарств, у многих из них нет российских аналогов. А если и есть — то с побочными эффектами. Понимали это и специалисты, и сами пациенты. Как рассказывает Шилова, некоторым ее клиентам пришлось побегать по аптекам — люди начали массово запасаться лекарствами.

«Вирус — это невидимая угроза, а не тигр за углом, а наша психика плохо справляется с невидимыми угрозами. Нет сознательных механизмов, которые бы миллионами лет развивались и эволюционировали»

Лике из Петербурга с биполярным аффективным расстройством (БАР) первого типа повезло меньше. «Для меня мания — самый опасный период болезни из-за суицидальных порывов. Из-за них же мне противопоказано большинство антидепрессантов, поэтому подобрать лекарство крайне проблематично, — рассказывает она. — Недавно врач прописал мне лекарство, которое может помочь. Это нейролептик абилифай — он необходим людям с шизофренией и тяжелыми стадиями мании при БАР».

Когда Лика попыталась купить абилифай в аптеке, оказалось, что препарата нет, а поставки в Россию прекращены из-за коронавируса. У лекарства есть аналоги, но со столь сильными побочными эффектами, что лечащий врач-психиатр девушки рекомендовал ей воздержаться от их приема. «Сейчас я под постоянным наблюдением родителей и молодого человека, — рассказывает Лика. — Сижу дома и жду, когда это все закончится. Другого выхода нет».

Так ли страшна изоляция?

Если судить по бесконечным инструкциям «как не сойти с ума в самоизоляции», главная угроза для психики — находиться в четырех стенах. На самом деле, многим тревожно вовсе не из-за изоляции. «Реакция на сегодняшнюю ситуацию может быть разной: некоторых людей мучит изоляция, других декомпенсирует общая атмосфера тревоги, — объясняет Сергей Потанин, психиатр, к.м.н, научный сотрудник лаборатории психофармакологии Научного центра психического здоровья. — Нельзя сказать, что изоляция опасна для психики любого человека. Монахи-отшельники десятилетиями живут в самоизоляции, а некоторые люди в камере-одиночке за пару дней сходят с ума — не фигурально, а конкретно впадают в психоз».

Месяц изоляции большинство людей выдержат без серьезных долгосрочных последствий, полагает специалист. Но если карантинные меры затянутся на несколько месяцев или полгода, это может стать проблемой и для психически здорового человека. «Вирус — это невидимая угроза, а не тигр за углом, а наша психика плохо справляется с невидимыми угрозами, — продолжает Потанин. — Нет сознательных механизмов, которые бы миллионами лет развивались и эволюционировали. Бей, беги — эти реакции не подходят для пандемии. Поэтому нужно выстраивать схему: мыть руки, надевать маску, дезинфицировать дверные ручки — и так защищаться не только физически, но и психологически».

Особенно уязвимы люди с психическими расстройствами: они обладают меньшими ресурсами, чтобы справляться со стрессом и меняющимися внешними обстоятельствами. Изоляция станет тяжелой для людей с СДВГ и биполярным расстройством в маниакальной или гипоманиакальной фазе: у них много энергии, которую сложно или вовсе невозможно реализовать, сидя дома. Люди с депрессией и тревожным расстройством скорее страдают от атмосферы тревоги, чем от заключения в квартире — по их субъективным ощущениям.

«Некоторые пациенты говорят, что им стало даже комфортнее: меньше общения — меньше триггеров, — объясняет Дмитрий Фролов, психиатр, психотерапевт и нарколог. — Но субъективные ощущения и реальный вред — разные вещи. Человеку с тревожным или фобическим расстройством, депрессией может быть комфортно сидеть дома. Когда такой человек говорит: «Я и так был в изоляции, теперь все как я» — это не значит, что изоляция ему полезна. Она дает ему кратковременное облегчение тревоги, но в долгосрочной перспективе только навредит».

Из-за сидения дома тревога у тревожного или депрессивного пациента может усилиться: этому способствует банальный физиологический фактор риска — недостаток физической активности. Изоляция также предполагает ограничение контактов, а значит — и общения. Невозможность свободно передвигаться крадет чувство контроля. Поэтому нельзя сказать, что для человека в депрессии изоляция менее вредна, чем для человека в мании или гипомании. Напротив, для последнего находиться дома — субъективно тяжело, но более безопасно: это частично спасает от последствий импульсивного поведения и навязчивых идей.

Спастись от тревоги

Худшее, по мнению психиатра Сергея Потанина, впереди: пока есть карантин, есть адреналин и экстрим. Сидеть дома, дезинфицировать руки и продукты, которые тебе доставил курьер, — все воспринимается нами как некое приключение. Когда же эпидемия коронавируса пойдет на спад и карантин кончится, нужно будет справляться с проблемами, которые он вызывал. Именно тогда и будет самый тяжелый момент для психики.

Как именно мы будем себя чувствовать в момент «после», насколько будут истощены наши эмоциональные ресурсы — зависит от того, как будем справляться с тревогой сегодня. Деструктивный способ, помимо алкоголя, — чтение новостей. Анна Шилова рекомендует ограничить количество информации: читать новости и заходить в соцсети раз в день на определенное количество времени. «Даже безобидные размышления блогеров запускают процесс тревоги, — поясняет она. — Вместо этого я предлагаю сконцентрироваться на моменте: не строить долгосрочных планов, сосредоточиться на маленьких краткосрочных задачах и позаботиться о теле, конечно же».

«Человеку с тревожным или фобическим расстройством, депрессией может быть комфортно сидеть дома. Но это не значит, что изоляция ему полезна. Она дает кратковременное облегчение тревоги, но в долгосрочной перспективе только навредит»

Шилова рассказывает, что коронавирусная тревога заставила ее клиентов чаще поднимать на психотерапевтических сессиях вопрос смерти. При этом люди боятся за себя, даже если не входят в группы риска. «В обычной жизни экзистенциальные вопросы редко поднимаются, так как фокус внимания смещен на более актуальные повседневные трудности, — рассказывает психолог. — Но сейчас, когда в инфополе много информации, что люди умирают от опасного вируса, все вспоминают, что жизнь конечна, что умереть — это страшно и умереть можно в любой момент, не только из-за коронавируса».

Плохо или хорошо то, что все внезапно стали думать о смерти? Шилова считает, что коронавирус может научить нас понимать ценность жизни и чувствовать момент, настоящее, которые в ежедневной гонке замыливаются. Именно на этом позитивном эффекте она фокусируется в психотерапии: «Самоизоляция — это возможность сделать в голове инвентаризацию и задать себе вопросы, на которые раньше не хватало времени: той ли жизнью я живу? Что я хочу? Это помогает не уходить в сторону паники, а провести время с пользой — не практической, а экзистенциальной».

*имя героини изменено по ее просьбе

Этот материал подготовила для вас редакция фонда. Мы существуем благодаря вашей помощи. Вы можете помочь нам прямо сейчас.
Google Chrome Firefox Opera