Вслед за масками и санитайзерами из российских аптек начали пропадать и лекарства, например, парацетамол. Но если рядовые препараты заменить легко, то что делать тем, у кого хронические заболевания? С отсутствием необходимых лекарств уже столкнулись люди с аутоиммунными, генетическими и другими болезнями. В этом вопросе разобрался СПИД.ЦЕНТР.
К 4 апреля Россия полностью прекратила авиасообщение с другими странами. Сильнее всего закрытие границ ударило по людям, получающим лекарства в индивидуальном порядке из других стран: действенных аналогов на российском рынке попросту нет.
У Игоря из Москвы муковисцидоз. Он один из старейших жителей России с таким диагнозом. Ему уже 33 года. Средняя продолжительность жизни людей с муковисцидозом в Москве — 27 лет, в целом по России — всего 20, тогда как в США и Европе этот показатель давно вырос до 40—50 лет. В результате мутации гена, влияющего на проницаемость клеточных стенок для определенного белка, нарушается работа дыхательной и пищеварительной систем, поражаются железы внешней секреции. Больные часто страдают бронхитом и пневмонией. Муковисцидоз нельзя излечить, но при правильно подобранной терапии жизнь человека можно продлить. Во Франции самому пожилому пациенту с муковисцидозом 70 лет.
На российском рынке есть отечественные аналоги и дженерики импортных лекарств для людей с муковисцидозом. Но, по отзывам врачей, пациентов и их родных, они не настолько эффективны и гораздо токсичнее. Несколько месяцев назад семье Игоря удалось в Израиле получить рецепт на новое лекарство, которое зарегистрировано и производится только в США. Одно из его действующих веществ — ивакафтор — направлено на коррекцию генетических причин муковисцидоза. Когда первая упаковка подошла к концу, его семья ждала очередной передачи лекарства из Израиля, но это совпало с введением строгого карантина в стране, а следом и закрытия российской границы с прекращением авиасообщения.
«Лекарство нельзя купить про запас. У американского производителя не так много мощностей, и он поставляет лекарство индивидуально под каждого заказчика, — рассказывает Александр, отец Игоря. — Сейчас нам удалось передать препарат с одним из пассажиров, который летел из Израиля последним рейсом в Россию. Но через две недели вопрос с доставкой встанет вновь». Курс рассчитан ровно на месяц, его нельзя растянуть. «Грузовые перевозки, конечно, выполняются, но курьерские службы не принимают лекарства к перевозке. Мы протянем пару-тройку месяцев, но уже сейчас непонятно, как его везти», — делится Александр.
Муковисцидоз диагностирован у более чем 4000 россиян. И семья Игоря — не единственная, кто везет лекарства от самых разных болезней таким способом. «Как в частном порядке можно привезти лекарства с помощью государства? Через консульство, посольство, авиакомпанию?» — рассуждает Александр, добавляя, что пока в департамент здравоохранения Москвы его семья не обращалась: «Там и без нас на ушах сейчас стоят». Александр прав: от поставки лекарств из-за рубежа в индивидуальном порядке зависят жизни многих людей в нашей стране.
У десятилетнего сына Надежды редкое заболевание сердечно-сосудистой системы. Диагноз катехоламинергическая полиморфная желудочковая тахикардия поставили в 2014 году, когда ребенку было четыре. Два года врачи в Москве пытались подобрать лечение блокаторами российского производства. «Но, к сожалению, они не были достаточно эффективными и не смогли купировать приступы обмороков у ребенка, которые в любой момент могли вызвать внезапную смерть. Тогда в 2016 году нам посоветовали препарат из Европы Corgard», — рассказывает Надежда. По ее словам, они покупали его в Германии без каких либо проблем: попросили знакомых — те передали. Пока не разразилась пандемия коронавируса: «Границы закрыли, и мы не смогли купить лекарство привычным для нас способом. Стали писать в соцсетях. Помогла одна девушка из Махачкалы, Гульнара. Она предложила поделиться препаратом, так как сама успела закупить его с запасом до закрытия границ». Сейчас лекарства для сына Надежды хватит на 50 дней.
Границы закрываются не только между странами, но и между регионами внутри России. Хотя формально (пока) передвижение между большинством субъектов РФ не ограничивается, режим самоизоляции обязывает людей отказываться от поездок и выхода из дома. Эти ограничения выявляют давние проблемы с нехваткой лекарств и перебоями. Люди с ВИЧ сталкиваются с тем, что не могут получить некоторые препараты больше чем на месяц. Например, в Санкт-Петербурге пациенты жалуются, что им выдают препарат Эвиплера лишь на месяц. Из-за чего приходится чаще посещать Центры СПИДа, несмотря на введение режима самоизоляции в городе, когда выходить из дома рекомендуется только в ближайший продуктовый магазин, аптеку или больницу с острой болью.
«Ситуация с закупкой антиретровирусных препаратов не отличается от прошлого года. Да и с поставкой такая же. Основная проблема — это недофинансирование и отсутствие запаса ряда препаратов. Быстрее всего заканчиваются дорогостоящие препараты или те, что не входят в список ЖНВЛП (жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов), так как они закупаются за счет региональных бюджетов», — рассказал СПИД.ЦЕНТРу представитель Коалиции по готовности к лечению и активист движения «Пациентский контроль» Алексей Михайлов. Он рекомендует пациентам иметь как минимум двух-трехмесячный запас препаратов. А тем, у кого сейчас нет возможности выехать в свой регион для получения терапии по месту постоянной регистрации, написать доверенность, по которой лекарства смогли бы получать их знакомые.
Но у многих людей с ВИЧ нет возможности сформировать такой запас. В СПИД-центрах терапию выдают на ограниченное количество времени, к тому же сейчас стали сокращать. А возможность самостоятельно приобрести нужные препараты в аптеке есть не у всех. По словам Михайлова, «только небольшой процент пациентов может позволить себе купить препараты — мы все знаем, какой низкий доход у людей в регионах, поэтому остается надеяться только на государство, а система иногда дает сбои». Люди с ВИЧ в России опасаются, что существующие запасы некоторых антиретровирусных препаратов будут направлены на борьбу с коронавирусной инфекцией: во временных методических рекомендациях Минздрава по лечению COVID-19 в качестве возможных к назначению лекарственных средств упоминается лопинавир + ритонавир, известный пациентам под названием Калетра. В розничной продаже препарат стоит от 2000 до 8000 рублей за упаковку. Но, согласно онлайн-сервисам по поиску лекарств, ни в одной аптеке Москвы их не осталось.
С отсутствием необходимых лекарств столкнулись и россияне с аутоиммунными заболеваниями. Виталий из Воронежа на прошлой неделе попытался приобрести препарат на основе гидроксихлорохина Иммард, его прописывают больным системной красной волчанкой в качестве базисной терапии. Лекарство требовалось близкому родственнику Виталия, которого недавно выписали из больницы после операции. «Обычно мы покупали лекарство на один-два месяца вперед, но тут наше внимание переключилось на более срочные дела, и запасы подошли к концу». Виталий обошел несколько аптек, нигде не нашел ни одной упаковки: «Раньше его удавалось купить если не в каждой первой, то в каждой второй аптеке. Без проблем покупал по две или три упаковки на пару месяцев вперед». Он обратился к знакомым в Москве и других городах, но и там препарат исчез из аптек.
Фото из аптеки в Севастополе/ВКонтакте.
С трудом ему удалось найти нужное лекарство в одном из поселков соседней Белгородской области, в 260 километрах от Воронежа: «Позвонил, слезно умолял зарезервировать за мной и тут же поехал забирать. Вот сейчас еду по трассе обратно в Воронеж». Одной упаковки при стандартном приеме по две таблетки в день хватило бы только на 15 дней, но в условиях дефицита врачи разрешили растянуть на месяц и сократить прием до одной таблетки в сутки. «Это самый минимум, просто чтобы как-то жить. Что дальше, неизвестно», — объясняет Виталий.
Препараты на основе гидроксихлорохина относятся к группе иммунодепрессантов и применяются в качестве базисной терапии для лечения таких хронических аутоиммунных заболеваний, как красная волчанка, ревматоидный артрит и фотодерматоз. Помимо этого он используется для лечения малярии. Спрос на препараты с действующим веществом гидроксихлорохином и хлорохином резко подскочил после того, как их в сочетании с макролидным антибиотиком азитромицином начали применять в США для лечения людей с коронавирусной инфекцией.
«Когда пошли сообщения о схеме лечения с использованием азитромицина и гидроксихлорохина или хлорохина, их начали сметать с аптечных полок и в России, и в других странах. Это очень опасная ситуация. Это высокотоксичные препараты с серьезными побочными эффектами. Они могут давать потенциально фатальные желудочковые аритмии. Их нельзя принимать без назначения врача, — предупреждает клинический фармаколог Олег Талибов. — В США уже был случай отравления хлорохином: мужчина попал в реанимацию после приема препарата, который он пил не по назначению врача, а по своему собственному решению».
По данным аналитической компании DSM Group, за неделю с 9 по 15 марта спрос на эти препараты подскочил в два раза по сравнению с предыдущей неделей. По данным онлайн-сервисов по отслеживанию наличия лекарственных препаратов, в аптеках практически во всех российских регионах уже к прошедшим выходным не осталось в наличии противомалярийных препаратов (торговые названия Плаквенил, Иммард, Деганил). Основной поставщик препаратов с гидроксихлорохином на российский рынок — индийский фармгигант Ipca Laboratories. Получить комментарий от них не удалось: в представительстве компании в Москве не отвечали на телефонные звонки.
«Сейчас на рынке в целом ажиотаж на лекарства. Люди запасаются. К тому же, покупатели боятся, что цена на лекарства вырастет из-за просевшего курса рубля», — считает гендиректор аналитической компании DSM Group Сергей Шуляк. По его данным, за неделю с 16 по 23 марта количество проданных упаковок готовых лекарственных средств подскочило на 40,7 % по сравнению с предыдущей неделей. Если сравнивать с объемом продаж прошлого года, то продажи подскочили почти в два раза — на 86,5 %. Люди закупаются лекарствами не только из-за коронавируса, но и в связи с падающим рублем, соглашается руководитель Аптечной гильдии Елена Неволина: «Они боятся подорожания и закупаются лекарствами впрок, особенно те, у кого хронические заболевания». По ее словам, после масок и санитайзеров повышенный спрос переключился на противовирусные и жаропонижающие препараты.
Среди самых востребованных лекарств оказался и парацетамол. Например, он почти полностью закончился еще в конце марта в аптеках Воронежа, а вице-губернатор Севастополя Александр Кулагин рассказал, что в аптеках города «полностью уничтожен запас банального парацетамола». В Москве препарат еще можно приобрести, но уже не в каждой аптеке — придется искать, судя по отзывам на форумах и в группах в соцсетях. «Если вдруг появляется информация об эффективности какого-то препарата в борьбе с коронавирусом, то на него взлетает спрос», — отмечает Шуляк. Спрос на парацетамол последовал за сообщениями о вреде ибупрофена в качестве жаропонижающего средства.
Фото из аптеки в Курске/ВКонтакте.
Одиннадцатого марта в известном медицинском издании The Lancet была опубликована статья исследователей из Университета Салоники и университетского госпиталя Базеля. В ней было высказано предположение, что некоторые лекарства (АПФ-ингибиторы, блокаторы рецепторов ангиотензина II типа (БРА), тиазолидиндионы и ибупрофен) увеличивают количество рецепторов ACE2 на поверхности клеток — их использует для заражения коронавирус. А значит, прием этих лекарств делает людей потенциально более уязвимыми к инфекции.
Вслед за этим в середине марта министр здравоохранения Франции Оливье Веран сообщил, что «прием противовоспалительных препаратов (ибупрофен, кортизон и другие) может стать фактором ухудшения состояния здоровья» пациентов с COVID-19. Он призвал «принимать парацетамол», если необходимо сбить температуру. Спустя несколько дней похожую рекомендацию дала Всемирная организация здравоохранения, хотя и с оговоркой: свидетельств того, что ибупрофен повышает риск смертности среди пациентов с новым коронавирусом, нет. Спустя несколько дней рекомендацию с сайта ВОЗ убрали, но информация о предпочтительном приеме парацетамола уже была растиражирована в СМИ. И жаропонижающее бросились скупать во всем мире.
О серьезных перебоях и дефиците парацетамола пока речи не идет. Препарат производится и поставляется в аптеки в большом объеме. «Спрос на парацетамол — это такая модель гречневой каши. Люди скупают лекарства, как гречку. Никто не знает, зачем нужна гречка, но все ее бросились покупать. Так и с парацетамолом: никто толком не знает, зачем, но скупают. Из-за паники могут возникать локальные проблемы с наличием лекарства, например, в какой-то одной аптеке, но масштабные перебои тут вряд ли возникнут. Сколько может съесть один больной? Два-три грамма в сутки максимум. Даже если заболеют десятки тысяч, то они не смогут опустошить склады с парацетамолом», — полагает Талибов.
По его словам, ажиотажный спрос на лекарства с гидроксихлорохином привел к ситуация, когда люди, которым эти препараты действительно нужны, оказались лишены возможности их купить: «К сожалению, хотя эти препараты в России являются рецептурными, по какой-то причине люди умудряются их приобретать без рецепта. И это большой вопрос к аптекам: каким образом препараты, которые должны продаваться только по рецепту, отпускаются без него?».
Этот материал подготовила для вас редакция фонда. Мы существуем благодаря вашей помощи. Вы можете помочь нам прямо сейчас.
