В России растет количество передозировок наркотическими веществами. В 2019 году их стало на 10 % больше по сравнению с годом ранее: 18 053 в 2018 и 16 336 в 2019, это данные из последнего доклада Государственного антинаркотического комитета. Соответственно, стало больше и смертей от отравления запрещенными препаратами — рост на 3 % за год, в 2019 всего от передозировок умерли 4569 человек.
Несмотря на такие цифры, в нашей стране по-прежнему нет комплексной программы профилактики передозировок, а единственный антидот при отравлении опиоидами — налоксон — практически невозможно достать.
Эксперты говорят о еще более пессимистичной картине: официальные цифры по передозировкам занижены, об этом на круглом столе «Диалог ради спасения жизней» заявил юрист Фонда Андрея Рылькова (ФАР) Тимур Мадатов. «Не может на всю Россию от передозировок умереть так мало людей. В причине смерти, например, может быть не передозировка опиоидами, а сердечная недостаточность», — объясняет он.
Такая же проблема и с подсчетом, сколько всего в России наркозависимых людей и сколько из них употребляют опиоиды, — точные цифры не знает никто. Оценки разнятся: в Стратегии государственной антинаркотической политики РФ называют цифру 1,9 миллиона человек. А раньше говорили и о пяти миллионах, и о восьми с половиной. В Москве на учете в наркодиспансерах состоят семь-восемь тысяч человек, говорит координатор социальной работы ФАР Максим Малышев. Фонд помогает примерно четырем тысячам наркопотребителям ежегодно, чтобы примерно подсчитать, сколько их всего в Москве, эту цифру можно умножить на десять.
Замкнутый круг
Фонд Андрея Рылькова, который и организовал круглый стол, занимается программами снижения вреда в Москве больше десяти лет. Бесплатно раздает налоксон — уже шесть лет. В 2019 году фонду удалось спасти 396 человек.
«Люди не понимали, что это, пока не пришел первый человек, который сказал: «Ребят, я вчера Васю откачал, это реально работает», — вспоминает Малышев историю принятия налоксона самим сообществом. — Лечились тем, что вкалывали соленую воду, опускали в холодную ванну, был даже случай, когда во время передозировки человеку вкололи кока-колу, удивительно, что он не умер».
В России налоксон выпускается в ампулах и вводится внутривенно, внутримышечно или подкожно, а значит, это рецептурный препарат. Он даже входит в список жизненно важных и необходимых лекарственных препаратов, а производит его Московский эндокринный завод (МЭЗ). Но получить налоксон обычному наркопотребителю, чтобы спасти себе или кому-то еще жизнь, крайне трудно.
«Минздрав кивает на МЭЗ, что производитель выбирает: отпускается ли препарат по рецепту или нет, а завод на это отвечает, что Минздрав главнее, — объясняет Малышев. — Получается замкнутый круг, и Минздрав ничего не делает, чтобы налоксон продавался безрецептурно или хотя бы был доступным».
В Московском научно-практическом центре наркологии действует программа, по которой налоксон раздают выписавшимся из наркодиспансера, говорит Мадатов. А в наркологических больницах № 17 и № 19 на выходе человек получает пакет с двумя ампулами налоксона, шприцем, резиновыми перчатками и спиртовыми салфетками, добавляет Максим Малышев.
«В Москве был приказ, по которому человек, который стоит на учете, может прийти в наркодиспансер и получить налоксон, — рассказывает Тимур Мадатов. — Но мы же понимаем, что не все наркопотребители стоят на учете и не все пойдут в наркодиспансер, как бы нам этого ни хотелось».
Малышев объясняет, что наркопотребители из-за особенности зависимости не могут долгосрочно планировать: сначала встать на учет, потом дойти до медучреждения, отстоять очередь, взять рецепт и купить налоксон в аптеке. А значит, получение препарата должно быть максимально простым, чтобы это могло реально спасти кому-то жизнь.
По мнению координатора, по всей стране нужно проводить лекции об опасности передозировки и рисках и выдавать налоксон, когда человек выписывается из диспансера. «Такая практика должна быть в каждом наркологическом отделении каждого города, — считает Малышев. — Нужны информационные кампании». Он ставит в пример США, где прямо сейчас серьезный опиоидный кризис, а реклама налоксона повсеместная, «практически на каждом автобусе». Люди должны знать, где брать налоксон, и иметь возможность его получить, в том числе их близкие, добавляет Малышев.
«Нужен таймаут»
Сотрудники фонда Рылькова предлагают выпускать налоксон в другой форме, чтобы не нужен был рецепт, например, в назальной лекарственной форме, которую используют в США. Представитель Московского эндокринного завода, менеджер по работе с аптечными сетями Кристина Слугина, на вопрос сотрудников фонда, что можно сделать, чтобы препарат продавался безрецептурно, ответила, что «все неоднозначно».
«Может быть, нужно еще обращение от пациентского сообщества или соцработников, потому что в Минздрав мы пишем, и это не очень работает, а Московский эндокринный завод — производитель, и это может быть даже экономически выгодно», — предлагает Малышев.
