Как Нигерия "убивает" детей, живущих с ВИЧ. Часть 2

Школы опасаются стигматизации

Известный юрист, старший адвокат Нигерии (САН) и борец за права человека, господин Фестус Кеямо рассказал мне, что любая форма дискриминации людей, живущих с ВИЧ, законодательно не поощряется. Он осудил школы за то, что они не хотят зачислять детей с ВИЧ, но в тоже время объяснил страх учебных заведений перед стигматизацией: родители незамедлительно буду забирать своих детей, как только узнают, что ребенок с ВИЧ учится в их классе.

Средняя школа Оджоду

Сотрудник службы охраны средней школы в Оджоду представил меня господину Адениджи, старшему административному сотруднику. Было двадцать восьмое марта, очень солнечный день и дети играли во дворе. Наверное, у них был перерыв на ланч. Я объяснила Адениджи, что у меня близнецы, которым надо поступить в эту школу в следующем семестре.

"Это не будет стоить дорого — всего 12 000 найров, чтобы их имена появились в списках. Ни школьной формы, ничего такого, просто зачисление", — ответил он. Про себя я отметила: зачем платить деньги, если школа и так государственная? "После того, как их зачислят, вы платите 1430 найров за оформление, сюда уже входит плата за школьный галстук и спортивную форму. Вы покупаете учебники, черные ботинки, черные носки, черный пояс и остальную форму", — продолжил он.

Как обычно, я согласилась со всем и рассказала про ВИЧ-статус детей. "Тут могут возникнуть трудности. Как они будут принимать свои лекарства? Лучше обо всем хорошенько подумать. Я выясню, что говорит по этому поводу закон", — сказал Адениджи.

Ровно через пять месяцев, я вернулась в школу, чтобы встретиться с госпожой Тхани-Олодо Асисат Фолабоми, секретарем директора, и объяснить ей ситуацию. Она удивилась и произнесла: "Если вы хотите зачислить обоих детей в нашу школу, то завтра такой возможности уже может не быть. Прием заявок закрывается завтра. Заявление стоит 25 000 найров".

Почему обучение в государственной школе стоит теперь целое состояние. Сколько малоимущих смогут позволить себе такое?

Секретарь директора продолжила: "Вас просят прислать даты рождения детей. Я отправлю данные прямо сейчас в среднюю школу Оджоду-2. По возможности, лучше переслать деньги сегодня, так будет лучше, — сказала она. — Вступительный экзамен будет проводиться 27 августа".

После этого мы отправились в офис, где она позвонила человеку из Министерства образования Лагоса, который дал свое согласие. Она протянула мне листок бумаги, чтобы я записала данные моих детей, дату рождения, мой домашний адрес и телефон.

Секретарь уточнила, есть ли у меня удостоверение жителя Лагоса (LASRA). Я не знала, что это. Тогда она попросила у меня справку об отсутствии налоговой задолженности. У меня такая была из школы в Дельте. "Раз у вас есть справка, будет и LASRA",— продолжила секретарь.

В голове пробежала мысль, "неужели все это нужно, чтобы ребенка зачислили в государственную школу?"

Она нацарапала реквизиты банковского счета на бумажке и вручила мне. Там было написано: Тхани—Олодо Асисат Фолабоми. Вема Банк. 0223713901

"Дети будут сдавать письменный экзамен. Ах да, напомните им прочитать книгу, — продолжила Фолабоми. — Прием заявок заканчивается завтра, так как вы пришли поздно, в последнюю неделю, плата будет составлять 20 000 найров. Сегодня вечером я перестану принимать платежи".

— Пока не забыла, я хотела сказать про здоровье моих детей. Надеюсь, проблем не будет?

— У них серповидноклеточная анемия?

— Нет, у них ВИЧ.

Последовала долгая пауза. Затем она будто очнулась: "Значит, вы никому об этом не скажете". Она позвонила в Министерство образования еще раз. "Они люди, это не их вина, — проговорила женщина, пока набирала номер. — Дети, которые хотят поступить к нам, ВИЧ-положительные. Что будем делать?"

С того места, где я сидела, был слышен голос в телефоне. На другом конце провода женщина казалась удивленной, и они заговорили на языке йоруба. "Нет, нет! Не зачисляй их!",— произнесла наконец женщина из телефона и разразилась дьявольским смехом.

Госпожа Олодо вздохнула и закончила разговор.

— Она сказала "нет".

— Это противоречит политике школы?

— Я не знаю, она не директор школы, но она несет ответственность за зачисление.

— Министерство образования?

— Да.

— Значит, даже если директор соглашается, всегда есть еще кто-то, кто принимает решение?

— Только потому, что я проинформировала ее.

— Дети принимают антиретровирусную терапию и выглядят нормально.

— Надеюсь, у них нет жестких правил, которым надо следовать? Возможно, им нужна определенная обстановка или сопровождающие их люди?

— Никаких ограничений нет.

Она попыталась позвонить еще кому-то из министерства.

"Возможно, на этот раз мне не следует говорить об их ВИЧ-статусе, — сказала Олодо. — Эти дети должны жить нормальной жизнью. У меня и у мужа анкилозирующий спондилоартрит (хроническое системное заболевание суставов). У моего первого сына серповидноклеточная анемия. Но они — люди. Господь дал мне ребенка, и я должна позаботиться о нем. Но по мальчику видно, что он болеет, и все из-за того, что мы вовремя не обнаружили болезнь".

На том конце провода не отвечали, и она решила опять поговорить с первой женщиной, но у нее закончились деньги на телефоне, пришлось звонить с моего.

— Они говорят, что детям дают лекарства. Что мне делать?

— Не принимай их — давление будет слишком большим. Эти дети не здоровы.

Она вернула мне телефон со словами, что позвонит другому человеку из министерства и объяснит все. Перезвонивший из министерства "другой человек" не дал госпоже Олодо закончить предложение: "Вы не хотите…? Хорошо, я поняла".

Она повернулась ко мне, на ее лице читалось сожаление: "Я позвоню вам".

— Она ведь тоже не согласилась?

— Я найду кого-нибудь еще.

По пути домой она мне перезвонила:

— Пожалуйста, не рассказывайте людям о ВИЧ-статусе ваших детей, чтобы на них не смотрели, как на отбросы. Вы же знаете нигерийские убеждения. Даже мой сын с анемией — чем бы они ни занимались в школе, он находится в изоляции. Например, они хотят устроить вечеринку по случаю окончания учебного года, знаете, вся эта подготовка песен и прочее. Мне не понятен их способ мышления, а мальчику плохо. Честно говоря, за последний праздник, который они там проводили, я не платила.

— О, боже. Сколько ему лет, если я могу задать такой вопрос? — я тоже не могла скрыть свою боль.

— Девять. И в начальной школе было то же самое. Когда другие занимались спортом, его оставляли в классе, и он сидел там один.

— Мои дети не выглядят нездоровыми.

— Я не могу понять, о чем думают нигерийцы. Они смотрят на этих детей, как на отбросы. Я чувствую себя ужасно, когда мой сын жалуется. Правда, мне очень плохо.

На ее симпатичном лице, должно быть, отразилась вся боль последних лет, пока она жаловалась на плохое обращение с ее ребенком из-за состояния здоровья, которое он себе не выбирал. Она была готова расплакаться.

Штат Лагос не ущемляет интересы детей, живущих с ВИЧ

11 августа господин Агесегун Огундеджи, сотрудник по связям с общественностью при Министерстве образования заявил, что ведомство не имеет никакого отношения к действиям госпожи Фолабоми и других работников системы образования. Он сказал, что органы власти штата Лагос не ущемляют ничьи интересы, а лишь помогают получить медицинскую помощь. Он так же подчеркнул, что государственные школы никогда не запрашивают истории болезни детей, а заявление о переводе стоит 5 000, а не 25 000 найров.

Он возмутился тем, что госпожа Фолабоми и другие собирали по 25 000 найров за возможность зачисления: "Министерство не имеет к этому отношения, это преступление. 25 000 за что? Мы должны добраться до сути этого дела. Я хочу увидеть сотрудников, которые это делают. Я хочу узнать, в какой момент они стали работниками сферы здравоохранения, чтобы определять, кого зачислять, а кого нет по медицинским показаниям. И я хочу знать, кто направил их продавать бланки о зачислении за 25 000".

13 августа 2018 года

Ровно в 10 утра я встретилась в Министерстве образования штата Лагос с господином Огундеджи, госпожой Фолашаде Ледиджу, руководителем администрации министерства, и господином Биодуном Они, директором по вопросам финансовых услуг. Мы слушали записи всех моих переговоров с госпожой Фолабоми, господином Адениджи и другими. В тот же день Министерство начало серию арестов и расследование мошеннической деятельности, а также актов дискриминации. Господин Огундеджи пообещал мне сообщить подробности окончательных результатов расследования.

Нужно ли раскрывать информацию о детях, живущих с ВИЧ

Бем Ангве, профессор права, бывший исполнительный секретарь и руководитель комиссии по правам человека, считает, что родителям необходимо сообщать о ВИЧ-статусе своего ребенка руководству школы: "Важно гарантировать защиту против дискриминации. Мы должны положить конец любым формам дискриминации на основании плохого состояния здоровья. Будет неправильно скрывать статус своего ребенка из-за того, что вы хотите быть зачисленным в школу или того, что ребенку могут не дать допуск [к экзаменам], если о его ВИЧ-статусе станет известно".

"Разглашение может предотвратить дальнейшее распространение болезни, — продолжает он. — Я думаю, это вопрос общественной значимости, нужно проводить широкомасштабные кампании и объяснять людям, что бессмысленно ущемлять интересы, пытаться изолировать или клеймить людей, и тем более детей, живущих с ВИЧ. Начать скрывать статус ваших детей, было бы необдуманным решением".

В то же время министр здравоохранения Нигерии, профессор Исаак Адеволе, отметил, что родителям необязательно сообщать о ВИЧ-статусе своих детей руководству школы. Он подчеркнул: "Если каким-то образом информация стала доступной, родители вправе ожидать соблюдения конфиденциальности".

"Мы не хотим находиться рядом с ВИЧ-положительными детьми"

В различных частях штата Лагос я провела серию опросов, в которых родители признаются, что заберут своего ребенка из школы, если у кого-то из одноклассников обнаружат ВИЧ. Дети, подростки и молодые люди также не приветствовали идею делить личное пространство с человеком, у которого ВИЧ.

Стелла Эзике, тринадцатилетняя студентка средней школы в Оджоду, считает, что если кто-то из одноклассников получит положительный результат теста на ВИЧ, то она не сможет делиться личными принадлежностями с инфицированным человеком, такими как бритва, точилка или расческа. Она говорит, что хотела бы оставаться в дружеских отношениях с заболевшим человеком, но ей бы потребовалось установить границы, так как она боится тоже заболеть. Делиться одеждой она бы тоже не стала — боится передачи вируса через пот.

Госпожа Букола Боладжи, медсестра, говорит, что если у кого-то из одноклассников ее ребенка будет ВИЧ, то она переведет его в другую школу из-за страха инфицирования. Она боится, что ребенок может заразиться вирусом во время игр.

Олаинка Секони, дизайнер одежды, отправилась бы к директору, чтобы выяснить, не исключат ли заболевшего ребенка из школы. Она боялась бы за своего ребенка и "не позволила бы ему инфицироваться этой смертельной болезнью". По ее мнению, дети могут дурачиться, и, например, в процессе игры пораниться. А если ее ребенок соприкоснется с кровью инфицированного ребенка, то немедленно сам инфицируется.

Госпожа Айо Лавал, трейдер, напротив, не стала бы забирать своего ребенка из школы, а так же советовать ему убегать от человека с ВИЧ прочь. Но она подчеркнула необходимость мудрого подхода: "Пожилые люди поступают мудро, избегая коров. Мы поступим также. Если раньше, когда ВИЧ-статус одноклассника был неизвестен, они ели все вместе, то в данном случае, следует быть осторожным и не использовать предметы личного обихода инфицированного человека. Но мы не будем убегать от такого человека".

Мисс Оламиде Тимоти, студентка, убеждена, что людей, живущих с ВИЧ, не следует избегать. Тем не менее, сама она не смогла бы даже сесть рядом с таким человеком — боится передачи вируса через пот. Также не стала бы пользоваться одними столовыми приборами или делиться одеждой.

"У нас все еще много работы по дестигматизации ВИЧ"

В своем интервью 11 августа, Министр здравоохранения Нигерии, профессор Исаак Адеволе выразил озабоченность результатами этого расследования: "Все эти истории, если они подтвердятся, говорят о том, что у нас еще много работы по дестигматизации ВИЧ. Я буду счастлив в тот день, когда к ВИЧ станут относиться, как к гипертонии или диабету. С имеющимся у нас лечением, ВИЧ стал одним из хронических заболеваний, его невозможно вылечить, но можно контролировать".

По его словам, акты дискриминации со стороны родителей и руководства школ — это показатель количества работы, которую еще необходимо проделать в стране. Минздрав децентрализует управление по борьбе со СПИДом в Нигерии и гарантирует Лагосу собственную программу лечения. Также ведомство будет переезжать в штаты Имо, Ойо и Кадуна поочередно. Министр призвал всех жителей Нигерии объединиться и искоренить связанную с ВИЧ-инфекцией стигму в стране. Он отметил, что дискриминационные действия людей — это результат полнейшего невежества относительно того, как передается ВИЧ.

"Дело не только в школах. В этой ситуации мы все должны быть вовлечены в процесс образования: повышать уровень осведомленности, вести борьбу с невежеством, рассказывать о том, что ВИЧ — это не туберкулез, которым можно заразиться воздушно-капельным путем, это не пневмония и не грипп".