Чума и танцевальная лихорадка: как эпидемии выкосили пол-Европы

Вечная угроза

Болезни, в том числе высококонтагиозные, то есть крайне заразные, преследовали человечество с самого его зарождения. И хотя первой массовой болезнью, или эпидемией, описанной в литературе, считается так называемая Афинская чума (скорее всего, не имевшая к чуме никакого отношения), о которой рассказывает древнегреческий историк Фукидид в своем труде о пелопоннесской войне, ученые не сомневаются: инфекционные болезни губили целые племена задолго до возникновения письменности.

XX век с его прогрессом медицинского знания и прорывными успехами в работе микробиологов и эпидемиологов стал поистине временем угасания эпидемий. В 1925 году в СССР было объявлено о ликвидации чумы, прекратились эпидемии холеры в Европе и Северной Америке, врачи и ученые объединились в решительной борьбе с тифом, туберкулезом и полиомиелитом. Война с оспой увенчалась безоговорочной капитуляцией болезни — последний случай заражения натуральной оспой был зарегистрирован в 1977 году, а уже в 1980 ВОЗ объявила о ликвидации вируса человеческой оспы во всемирном масштабе.

Однако праздновать победу над смертельными волнами оставалось недолго. В начале 80-х была найдена новая неизлечимая болезнь — СПИД, в начале 90-х открыты практически неуязвимые для современных антибиотиков формы туберкулеза, а в 1994 году в Индии вновь была зарегистрирована вспышка бубонной чумы. Так и не удалось снизить уровень заболеваемости малярией и гепатитом, а конец XX и начало XXI века ознаменовались регулярными вспышками восококонтагиозных геморрагических лихорадок (острых лихорадочных заболеваний вирусной этиологии, характеризующихся внутренними кровоизлияниями), в том числе Эболы и вируса Марбурга, а также открытием новых устойчивых штаммов гриппа — самого массового убийцы в истории человечества.

Вирусы приматов

Большинство ученых сходятся во мнении, что ВИО (вирус иммунодефицита обезьян) действительно является прародителем ВИЧ — вируса иммунодефицита человека. Скорее всего, вирус эволюционировал в организме нулевого человеческого пациента, проникнув в него через мясо зараженной обезьяны или через контакт с кровью добычи во время охоты. Наши ближайшие родственники в животном мире болеют многими схожими с человеческими болезнями, а в некоторых случаях становятся носителями и естественными резервуарами для поражающих человека смертельных инфекций.

Так было в 1976 году в немецком городе Марбург, когда сразу несколько работников одной лаборатории были госпитализированы в состоянии шока с признаками неизвестной ранее болезни. У всех инфицированных наблюдались рвота, диарея, внутренние кровотечения и ужасная лихорадка. Семеро из тридцати одного госпитализированного вскоре погибли. Предполагаемым источником инфекции оказались африканские зеленые мартышки, доставленные в Марбург из Уганды. На них испытывали вакцины от полиомиелита. Так медики, боровшиеся с одной смертельной болезнью, пали жертвами — и одновременно стали первооткрывателями — другой. Вирус, сразивший их, получил название в честь города Марбурга и стал первым из открытых человечеством вирусов семейства филовирусов. Впоследствии были обнаружены еще пять его представителей — вирусы, вызывающие лихорадку Эбола. Вакцины против марбургского вируса до сих пор не существует, единственным способом предотвращения заражения признана изоляция инфицированных.

Начало 2019 года ознаменовалось новой вспышкой геморрагической лихорадки Эбола. По состоянию на 31 января в Демократической республике Конго насчитывалось уже 740 инфицированных, почти 30 % из которых — дети. К 1 февраля число погибших составило 460 человек, то есть больше половины. В UNICEF отметили, что это уже десятая и наиболее смертельная вспышка Эболы в Конго. В то время как ООН отправляет в страну более 650 своих сотрудников для борьбы с распространением вируса, в российском центре вирусологии и биотехнологии «Вектор» объявили о создании (и даже регистрации в Минздраве) действенной вакцины против Эболы.

Последняя страшная вспышка этой лихорадки на территории Западной Африки в 2014 году унесла жизни свыше 11 000 человек, а в 2015 году вирус смог выйти за пределы континента и был обнаружен в Европе, Америке и даже на территории Российской Федерации.

Специфического лечения геморрагических лихорадок как такого не существует, уход за больными сводится к симптоматическому лечению, в первую очередь — к восполнению водно-электролитного баланса. Достоверного метода определения, выживет инфицированный человек или погибнет, нет. Действенным способом сдерживания распространения инфекции по-прежнему остается карантин. Изоляция как единственная мера борьбы с высококонтагиозными инфекциями уходит корнями в историю смертельных эпидемий прошлого, особое место среди которых занимает чума.

Средневековая Черная смерть

Хотя самой известной пандемией чумы является Великая чума XIV века, охватившая едва ли не весь мир и выкосившая до половины популяции земного шара, первой из наиболее грозных эпидемий считается так называемая чума Юстиниана, обрушившаяся на территорию Византии и Персии в 542 году и сошедшая на нет лишь в 750. По свидетельству историка Прокопия Кесарийского, в разгар эпидемии в Константинополе погибало по 10 000 человек в день. Эта первая массовая вспышка бубонной чумы за пределами мест ее естественного распространения (Африки и предгорий Гималаев) так сильно ударила по демографии Византии, что стала далеко не последним фактором в пришествии арабско-исламского владычества на территории Средиземноморья. Так же, как почти за тысячу лет до этого, в 430 году до нашей эры, другая чума (по иным данным — то ли тиф, то ли оспа) подорвала военно-морское могущество Афин. В результате греческие полисы так и не смогли объединиться в единое государство, а греческий мир вскоре оказался подмят более сильной Македонской империей.

Однако и Афинская, и Юстинианова чума уступают в масштабах влияния на общество и мир в целом знаменитой Черной смерти, она же — Великий мор, пандемия чумы (преимущественно бубонной), охватившая почти всю Европу и большую часть Азии в XIV веке.

Великая Чума началась в Китае на несколько лет раньше, чем в Европе, и пришла туда через Монголию. Смертельные эпидемии, следовавшие одна за другой и выкосившие едва ли не половину населения Поднебесной, а также жестокость монгольской тирании привели к массовым народным бунтам. Великая чума в Китае не только отразилась на демографии, но и привела к перевороту — власть монголов пала, была восстановлена китайская правящая династия. В 1353 году на престол взошли Мин.

Не ограничившись Китаем и Монголией, Великая чума отправилась через бескрайние евразийские степи на Запад. В 1347 году болезнь уже свирепствовала в Константинополе и крупных портовых городах Средиземного моря. Оттуда чума проникла в Египет и на Сицилию, в 1348 году охватила Италию и перекинулась во Францию, добравшись уже к концу того же года от Марселя до Парижа, шагнула на Балканы и перебралась через Альпы. В 1349 году чума уже подходила к Вене и проникла в Англию через Бристоль, летом того же года болезнь охватила многие немецкие земли и продвинулась дальше по Англии к Уэльсу, а к середине зимы уже захватила всю Германию, Данию, появилась на скандинавских территориях, в Ирландии и Шотландии. Летом 1350 года Черная смерть обосновалась в Швеции и Исландии, а к концу года владычествовала во всех Прибалтийских странах, добравшись до русских Пскова и Новгорода. Охватив всю Европу и огромную часть Азии, чума не затронула лишь несколько городов во Фландрии, страну Басков и южную часть Польши.

По мнению Уильяма Мак-Нила, автора книги «Чума и народы», к которому присоединяются многие ученые-эпидемиологи и историки эпидемий, главная роль в распространении смертоносной эпидемии была отведена империи Чингисхана, простиравшейся от Тихого океана до Средиземного моря. Его потомки-монголы принесли чуму в своих седельных сумках из ее природного очага в предгорьях Гималаев на границе Бирмы, Китая и Индии сначала в Поднебесную, а потом и на Запад.

Главными переносчиками чумы считаются черные крысы, на которых паразитирует блохи особого вида Xenopsylla cheopsis. В их желудках размножается возбудитель чумы — чумная палочка Yersinia pestis.  В какой-то момент эти бактерии образуют в буквальном смысле пробку в организме блохи, из-за которой выпиваемая ею кровь не доходит до желудка, так как пробка создает непроходимость в пищеводе. От неутолимого голода блоха остервенело кусается все чаще и чаще. Во-вторых, эта пробка заставляет блоху отрыгивать в ранку от укуса слизь, кишащую чумной палочкой. Однако даже голодная блоха может жить по несколько дней, перемещаясь с одного носителя на другого и даже путешествуя на одежде и в поклаже.

Благодаря своей живучести, кусачести и способности паразитировать как на крысах, так и на людях, чумные блохи заразили половину мира, а если учитывать малонаселенность обеих Америк до Колумба, то можно сказать, что почти весь мир. Черные крысы перебегали от амбара к амбару, а оттуда — в жилища, блохи кусали людей, переселялись на живых, забиравших себе одежду и скарб умерших, а когда бубонная чума мутировала в легочную форму, люди стали заражать друг друга при малейшем контакте.

Столь сильная контагиозность и беспрецедентно высокая смертность оставили незаживающую рану в памяти человечества. Чума буквально переиначила весь мир: общество, демографию, политику, границы, моду, нравственность, религиозность — болезнь затронула едва ли не каждую сторону жизни. Карантины в морских портах и приграничных городах, чумные дома, в которых запирали умирающих, сожжение одежды и вещей мертвых и наказание бедных родственников за попытки забрать себе имущество погибших, рост количества радикальных религиозных сект и движений и укрепление влияния церкви — все это последствия Пандемии чумы XIV века и последующих эпидемий. Вплоть до 1750 года влияние чумы оставалось главным демографическим фактором в истории Запада.   

Чума, свирепствовавшая в XIV веке и вспыхивавшая после то тут, то там вплоть до начала века XVIII, оставила след и в культуре. И это не только такие великие произведения, как «Декамерон» Боккаччо и «Дневник чумного года» Дефо (написанный, правда, о более поздней эпидемии в Лондоне XVII века), но и средневековая мода на одежду из плотных тканей и настенные гобелены, а также тяжелые занавеси на окнах, которые якобы должны были предохранять от влияния чумных миазмов; это и образ чумного доктора в птичьей маске с клювом, и страх перед банями и купанием в «зараженной воде», из-за которого люди переставали даже умываться и мыть руки, способствуя распространению множества других болезней.

Чума XIV века не только сократила вполовину население Запада, но и вдобавок к падению империи Монголов в Китае существенно ослабила власть Мамлюков на Востоке, когда унесла жизни половины населения Каира в течение нескольких месяцев.

С каждой новой локальной вспышкой чумы росли зародившиеся в период Великого мора эсхатологические настроения. Одни люди ударялись в религиозность, пытаясь вымолить у бога прощение, ибо в чуме видели одного из всадников Апокалипсиса. Другие, наоборот, отчаявшись и видя смерть близких, впадали в смесь апатии и возбуждения, предаваясь безудержным возлияниям и разврату — устраивая пиры во время чумы в надежде насладиться жизнью напоследок, перед неминуемой смертью.

Однако со временем у популяции стал вырабатываться иммунитет к чуме. Смертность от нее становилась все меньше, выживаемость росла, теперь погибали все чаще самые слабые — дети, старики, болезненные и недоедающие, бедняки, нищие, калеки. Параллельно с сегрегацией бедных и богатых и возвышением на фоне чумы религиозных идей росли теории заговоров, люди искали виновных — ведьм, якобы насылавших мор, евреев, якобы отравлявших водоемы. И на первых, и на вторых устраивались гонения, обвиненных сжигали. Что примечательно, огонь — это то, чего боится чума. Чумной палочке не страшны замораживание и размораживание, но она погибает при высоких температурах.

Чумные пляски и хореомания

Параллельно с ожесточением и подозрительностью населения чума вызвала к жизни и так называемые «Пляски смерти», знаменитые Тотентанц, а также всю культуру барокко, расцвет которой пришелся на первую половину XVII века. В Италии и других католических странах болезнь также породила целый ряд культов новых святых, которые были призваны стать заступниками простых людей перед угрозой болезни. А одним из самых поразительных ответов человеческой психики на свирепствовавший вокруг кровавый мор стали так называемые танцевальные лихорадки.

Отдельные случаи подобного массового психоза отмечались и до 1347 года, например, в 1278 году толпа, впавшая в безумную пляску, обрушила Мозельский мост в Утрехте, в результате все одержимые утонули. Однако в эпоху Великой чумы такие танцевальные лихорадки происходили все чаще и чаще. В одних случаях наблюдая шествия флагеллантов и бьянок — религиозных орденов, молившихся о прекращении чумы, в других случаях попросту сходя с ума от горя, люди начинали трястись и дрыгать конечностями, выделывать танцевальные па и таким образом преодолевать километры от одного населенного пункта до другого или часами и даже сутками устраивать неистовые пляски на площадях, падая от изнеможения, а порой и умирая от него. Одни смотрели на других и постепенно начинали танцевать сами, сбиваясь в толпы и процессии.

Когда пандемия чумы пошла на спад, Европу охватила новая напасть — эпидемия хореомании, или пляска Святого Витта. Каков был механизм этого психического заболевания, да и заболевания ли, так и осталось невыясненным, однако большинство историков сходятся во мнении, что так люди проживали боль утраты и ужас перенесенного бедствия — чумы. В пользу этой версии говорит хронология — самые массовые и повсеместные случаи безумных плясок пришлись именно на конец XIV — начало XV веков, чтобы потом навсегда исчезнуть из упоминаний. Хотя ряд современных ученых связывает знаменитую средневековую хореоманию с хореей — генетическим заболеванием нервной системы, характеризующимся поражением базальных ганглиев. Однако пляска Святого Витта, в отличие от хореи, случалась с человеком, как правило, один раз в жизни и отпускала его, спустя несколько часов или суток, когда тот падал от изнеможения на землю и засыпал.

Чума уходит за кулисы

На время угаснув в 1350-х, чума возвращалась вновь и вновь вплоть до начала XVII века, к концу которого стала окончательно затухать. Считается, что смертоносная Yersinia pestis мутировала в ослабленную, хоть и не менее коварную бациллу Pasteurella pseudo-tuberculosis. Согласно иной трактовке, затухание чумы произошло благодаря исчезновению популяции черных крыс, основных переносчиков чумной палочки.

Так или иначе, уже в начале XIV века чуму стали потеснять другие болезни, вышедшие на подмостки театра истории, — в первую очередь сифилис, тиф и так называемый английский пот.

Загадочный убийца XVI века

Между 1485 и 1551 годами в Европе произошло несколько вспышек таинственной смертоносной болезни, названной современниками английским потом, или английской потливой горячкой. Такое название болезнь с высоким уровнем смертности получила по двум причинам: во-первых, она бушевала в основном на острове, затронув в намного меньшей мере соседние страны Европы, во-вторых, ее появление связывали с Генрихом Тюдором, на тот момент будущим королем Англии. Более того, могло сложиться ощущение, что болезнь преследует именно его — так как вспышки эпидемии следовали за ним по пятам. Скорее всего, Генрих и его армия наемников принесли горячку на остров, высадившись на берегах Уэльса. После коронации эпидемия вспыхнула в Лондоне и выкосила за месяц больше десяти тысяч человек. Народ воспринял это как дурное предзнаменование будущему правлению Генриха VII.

Между 1505 и 1517 английская потливая лихорадка унесла жизни половины населения университетских городов Кембридж и Оксфорд, чтобы затем снова вернуться в Лондон и преследовать Генриха Тюдора. Последний был вынужден в 1528 году даже покинуть столицу и переезжать с места на место в попытках убежать от своего проклятия. Отдельные вспышки болезни случались в Кале, Антверпене, Гамбурге, а позже — в Польше, Норвегии, Швеции и даже в Великих княжествах Литовском и Московском.

Английский пот внушал ужас, сравнимый с чумой. И хотя английская потливая горячка, в отличие от чумы, не опустошала целые города, смерть от нее была не менее страшной, при этом намного более быстрой. Смертельные волны, как правило, затухали спустя несколько недель, но уносили с собой больше половины заболевших. Человек сгорал в лихорадке за сутки, а иногда и быстрее. Болезнь начиналась с озноба и головокружения, затем появлялась ломота в шее, плечах, конечностях, больного скручивала острая боль в животе, через три-четыре часа наступала неутолимая жажда, дальше мучила горячка, во время которой по всему телу выступал обильный дурно пахнущий пот. Завершающей стадией были бред и сонливость. И тогда человек либо умирал, либо выздоравливал. Предсказать исход было невозможно, хоть и существовало поверье, что уснувший уже не проснется. Однажды переболевший английским потом не вырабатывал к нему иммунитета и во время следующей вспышки мог заболеть вновь.

Последняя эпидемия английской потливой горячки произошла в 1551 году, после чего английский пот попросту исчез. Что это была за болезнь, как она передавалась, кто был ее возбудителем, а кто переносчиком — на эти вопросы ответов не найдено до сих пор. Ни одно из предположений современных ученых (возвратный тиф, хантавирус, сибирская язва) не отвечает всем зафиксированным в исторических источниках признакам английского пота. Этот массовый убийца так и не раскрыл своего лица.

Продолжение следует...

О других смертельных эпидемиях прошлого — сифилисе, холере, проказе и испанке — читайте в следующей части.